"Галина Полынская. Завсегдатаям нижнего бара" - читать интересную книгу автора

Полынская Галина

Завсегдатаям нижнего бара

ЦДЛ посвящается.

История из жизни поэта Владислава Лопухова


Слегка одуревший от трезвости поэт Лопухов сидел на кухне и гонял
вилкой по тарелке липкий консервированный зеленый горошек. Стихи не
писались уже четвертую неделю... Отломив кусочек от придурковато розовой
целлофановой сосиски и насадив это на вилку, Лопухов поднес кусочек сначала
к свету, потом ко рту и... передумал. Розовый, мясистый крахмал
сладострастно шевелился на железных зубьях вилки... Лопухов чуть привстал с
табуретки, размахнулся и швырнул вилку вместе с этим в раскрытую форточку.
Лопухов с удовольствием подумал, что этот красивейший жест обязаны оценить
потомки, и полез в буфет за другой вилкой, но их больше не было, оставались
только ложки. Пришлось доедать сосиску руками и скатывать вяло ползущий по
тарелке горошек прямо в рот, помогая ему солоноватыми пальцами. Лопухову
грустилось.
По оконному карнизу туда-сюда деловито ходили вороны, гремя черными,
наглыми когтями. Лопухов их ненавидел, поэтому поджидал очередного
пернатого пешехода, подскакивал к окну, барабанил по стеклу пальцами и
корчил рожи. Ворона смотрела на поэта плоскими круглыми глазами и, не
замедляя шага, топала дальше. Все вороны уже давно знали Лопухова.
Когда были деньги, Лопухов ходил в ЦДЛ, брал кружку пива, рюмку водки
и бутерброд с куриным рулетом. Садился за столик и... ждал, чувствуя
молодящую дрожь предвкушения дискуссий. Когда приходили они, собратья по
литературному цеху, гремя своими кружками и рюмками, Лопухов преображался,
выкатывал грудь, шевелил волосами, на исправно плодящей перхоть голове, и
высказывался до драки со случайными прохожими на Тверском бульваре...
... а ведь когда Лопухов был маленьким, он жил в одноэтажном
Подмосковном домике, боялся ежиков потому что, они топают, собак за то, что
неожиданно гавкают, и преданно любил соседского кота по имени Тархун. И не
знал, что станет поэтом. Даже не ведал об этом!!! Свое предназначение
Лопухов осознал только в шестом классе, когда на доске, перед уроком,
написал ругательное четверостишье, поcвященное завучу школы. И это
получилось так легко, ловко и в рифму, что Лопухов мгновенно прославился на
всю школу и избрал себе литературный путь. Увы, невдомек было Лопухову, что
муза посетила его лишь единожды, и больше не придет... Он этого не знал,
поэтому успешно писал и издавался шестнадцать лет...
... итак... Лопухову грустилось. Хотелось чаю, но ставить чайник и
возиться ложкой в надорванной по всем швам пачке заварки было лень. Душа
маялась, томилась в неисповеданных лабиринтах обнаженной поэтической
натуры... И он изрек:
- Аэкх-х-х.... - и зажег кусочек замусоленной свечки, намертво
прирощенной к гнутой крышке, оставшейся от банки консервированных
огурцов... И... сизый кухонный полумрак, насмерть загаженный дымом сигарет
"LM", вдруг засеребрился, засиял в ореоле из последних сил горящей свечки.