"Николай Помяловский. Махилов" - читать интересную книгу автора

отделение.
Тридцать парт,* кафедра, вешалка и на ней богословский гардероб, да
ведро воды у дверей - составляют всю мебель класса. В комнате плавает дым
махорчатого табаку и слышится запах угара... Но посмотрите, что за молодцы
семинаристы. Это не то, что петербургский семинарист, которому не съесть
каши более полумиски и не выпить пенного более полуштофа. Вот, например,
Махилов. Посмотрите, как лихо отхватывает он трепака среди обступивших его
товарищей, с поднятой вверх бутылью, в которой плещется, звенит и играет за
зеленым стеклом русское пенное. Молодец! Плеча широкие, рост в сажень, и
притом красавец, каких мало. Он первый силач семинарский, и многие ч...ие
купцы и мещане, бока которых ознакомились с его кулаками, пугают детей своих
именем Максима Созонтовича Махилова. Богословы любуются на своего
товарища-богатыря; они дымят длинными чубуками и частыми вскрикиваниями
одобряют и поджигают плясуна.
______________
* В Ч...ой семинарии класс и занятная - одна и та же комната.

- Живо, ребята! - крикнул Махилов своим здоровым басом.
- Нахаживай! - подхватил Третинский - друг Махилова и силач не из
последних, - и Максим Созонтыч начал выделывать ногами такие удалые
вавилоны, что, одушевившись, все пошли вскачь и вприсядку.
Клики и песни смешались вместе, а сквозь клики и песни слышно, как
звенят бутыли и стаканы. Везде льется искрометный ром и ходят столбухи
пенного вина. Право, глядя на них, поневоле приходит на ум песня:

Вот как жили при Аскольде наши деды и отцы,
Как простую пили воду - мед и крепкое вино...

хотя эту пирушку пировали не далее, как лет за двадцать или пятнадцать.
Песни, пляска и попойка пошли крепче и шире, и через полчаса пирушка
дошла до тех пределов, когда подгулявший семинарист все забывает, когда он
всем и каждому рассказывает, что ему одному интересно знать, когда он целует
и товарищей и стены, - и плачет, и хохочет, и поет почти в одно время.
- Махилов! действуй! - кричит Третинский. Махилов опять как вихрь
несется по классу, помахивая бутылью - вечною его спутницею в семинарских
пирушках.
- Эй, Махилов, легче! у меня спина не казенная! - заметил Бедучевич
Махилову, который на всем лету въехал ему в спину бутылью. Но Махилов, не
обращая на него внимания, опять с гиканьем и притопыванием помчался по
классу.
- Экое животное! - ворчал Бедучевич: - Подожди, я тебя сам ссажу!
Бедучевич соперничал с Махиловым по силе мышц и давно точил на него
зубы. Бедучевич, Махилов, Чикадзе, Зимченко, Клопенко, Третинский и
Остенкович - это были такие молодцы, о которых и нынешний курс вспоминает с
глубоким уважением, потому что силач составляет гордость ч...ой семинарии.
Да, силач там много значит, потому что много значит кулачное право. Есть
пословица: не будь пригож да умен, а будь счастлив, - эта пословица у них
выражается несколько иначе: не будь умен, а будь силен, - всегда будешь
пьян. Но обратимся к рассказу. Бедучевич ворчал на Махилова и умышлял что-то
недоброе, и действительно, когда тот несся мимо него, он подставил ножку.