"Николай Помяловский. Махилов" - читать интересную книгу автора

поднялись толки о силе и ловкости бойцов.
Мы послушаем, что говорит Чикадзе - грузинец, бог весть каким образом
занесенный в ч...ю семинарию, и Зимченко - силач, как уже заметили мы, не из
последних.
- Я всегда говорил Бедучевичу: не выходи с Махиловым один на один.
"Эва, говорит, померяемся" - вот тебе и померялся!
- Ладно, и Махилов найдет свое, - отвечал Чикадзе.
- Да что? Я не откажусь; ты тоже; да Третинского пригласим, и
Бедучевич...
- Так, только Третинский тоже порядочное животное.
Чикадзе был зол вообще на всех сильных, а кто был слабее, тому не было
прохода от его пинков, которые раздавал он в шутку, но которые довольно
плотно приходились в спину.
- Полно тебе! - отвечал на его выходку Зимченко.
- Да вот позови его.
- Кирюша, поди сюда!
- Что такое?
- Каково отделали Бедучевича?
- Не будет вперед подставлять ножку да бить бутыли.
- А помнишь, сам Махилов выпил у тебя полуштоф: ты ведь ему не ломал
спины об пол.
- Эх, то другое дело, братики!
- Ну, я говорил, что он не за нас! - подхватил Чикадзе.
- А что, разве что хотят? - спросил с любопытство:.! Кирюша.
- Да, хотят Махилову пощупать ребра, - отвечал ему Зимченко.
- А, от этого я не прочь! Когда же это? Заговорщики стали обдумывать
план и место расправы.
Но вот зазвенел колокольчик, влияние которого известно и ч...му
семинаристу настолько, насколько оно известно петербургскому.
Заговорщики отправились в столовую подкрепить свои силы блаженною
овсянкой и гречневой кашей.

II

Начались сборы и приготовления к рекреации. Семинаристы собрали около
ста рублей, приготовили двухаршинную кулебяку, и дежурный с деньгами и
кулебякой в сопровождении старших, отправился к ректору. Ректор принял
деньги, которые обыкновенно сам назначал на разные забавы семинаристов, и,
благословив пирог, сказал старшим: "Ну, с богом! гуляйте, только не
забывайтесь: бесчинства чтобы не было!" Бородатые дети улыбнулись, отвесили
в пол-спины поклон и вышли от ректора. В тот же день богословы ели
рекреационную кулебяку в столовой, за завтраком, которого в другое время там
не бывает.
После завтрака вся семинария, от чердака до темных подвалов,
наполнилась хлопотами и деятельностию. В классах собирались деньги,
составлялись партии; тетради и книги укладывались под спуд. В жилище
сторожей тоже движение: сторожа выносят палатки, которые искони покупались и
починивались на общую складчину семинаристов; туда же перемещались весь
буфет и поварня.
Наконец вся семинария готова выселиться: сборы и приготовления кончены.