"Станислав Пономарев. Стрелы Перуна ("Русь богатырская" #2) " - читать интересную книгу автора

- Иди! И пусть охранит тебя аллах!


Глава четвертая

Княжий суд

Святослав с сожалением смотрел на дюжего молодца: жаль было калечить
этакого. Но... вина того казалась слишком явной. Не похоже было, что
свидетели - Ядреевы люди. Однако было у великого князя Киевского одно право,
которое оспорить никто не мог, и Святослав решил им воспользоваться.
- Кто таков?! - резко спросил он. - Обскажите вину его!
Главный мечник[23], пузатый, с багровым лицом и рачьими глазами боярин,
одетый в кольчугу и корзно[24], низко поклонился и прорычал:
- Вот тиун воеводы Ядрея, Бакун Рыжий, вину смерда обскажет.
Бакун, кривобокий сухой сморщенный старик с хитрыми глазами, заговорил
вдруг по-молодому звонкой скороговоркой:
- Што тут мыслить-та, пресветлый князь? И так все ведомо. Ежели бы сей
Бортя холопом был, дак... ек...
Мечник вылупил свои рачьи глаза от такого неслыханного нахальства.
- Ты што-о?! - рявкнул он. - С ума свихнулся?! Как великому князю ответ
держишь?! Учить его вознамерился?! - и ткнул кулачищем в бок старосты
Ядрееву так, что тот на мгновение оправился от кривобокости.
Бакун поперхнулся и испуганно вскинул глаза на князя.
- Сказывай суть! - рыкнул мечник. - Не мели воду в ступе. В чем вина
смерда Борти-охотника? Ну-у! - и угрожающе уставился на сборщика податей.
Святослав не без веселья наблюдал за происходящим с высокого помоста,
на котором сидел, удобно устроившись на деревянном резном стольце[25].
- Да ить, пресветлый князь, - продолжил заикаясь тиун. - Корову тать
нечесаный со двора свел. - Бакун не мог, однако, говорить степенно и опять
ссыпался на скороговорку: - В лес худобу свел. Зарезал. Шкуру в землю зарыл.
Мясо в яруге[26] схоронил... - Потом вдруг поперхнулся, с опаской глянул на
мечника. Тот стоял истуканом, выпятив круглый живот. И Бакун снова
просыпался:
- Пошел яз в чащобу, штоб корову сыскать. Споткнулся, упал. Глянул, обо
што споткнулся, а там хвост торчит. Потянул - скору вытянул. Была буренка -
нет буренки...
- Откуда узнал, што твоя буренка? - громыхнул мечник. Видимо,
по-другому говорить он не мог: разучился при своей должности. Так и рыкал на
всех. Даже великому князю рычал, хотя изо всех сил старался быть
почтительным.
- Да ить, - удивленно воззрился на него Бакун, - ты што, не ведаешь: на
всякой животине нашенской тавро Ядреево выжжено.
- Мне все ведомо! - Повел на него рачьими глазами мечник. - Ты, короста
лешачья, сказывай только то, про што тебя пытают. И не стрекочи тут! - И
опять ткнул кулаком, теперь уже в другой бок, ибо тиун повернулся к толпе,
как бы взывая к ней. Теперь Бакун еще больше скособочился. Но от этого тычка
его словно прорвало. Слова из него брызнули, как горох из прохудившегося
мешка.
- Это надо жа! Болярское добро зорить... Коров резать, аки бирюк.