"Станислав Пономарев. Стрелы Перуна ("Русь богатырская" #2) " - читать интересную книгу автора

им не чиним: обельными холопами[46] живут они на земле Русии. Выйдет срок, и
они без выкупа по домам пойдут. Или у нас останутся на правах вольных
смердов - как захотят. Мы веру их не тесним, и невольники-крестиане свободно
поклоняются богу вашему: только в Киев-граде пять молелен, куда они ходят. В
Козарии же крестиан на кострах жгут, ибо власть там у Итиль-хана и
хакан-бека. Один из них иудей, а другой - Магометовой веры.
- Примите закон бога нашего Иисуса Христа, и Романия окажет россам
любую помощь, - прервал Асмуда внушительного роста благообразный старик в
длинном одеянии из золотой парчи и с огромным серебряным крестом на груди.
- Нет! - выпрямился русский воевода. - Перун - вот бог наш! Бог Грома и
Молнии! Есть на Руси и другие боги. Они помогают нам в трудах мирных и в
битвах яростных! - Асмуд вдруг язвительно улыбнулся: - Сначала, значит, вы
нам бога своего подарите с волхвами вашими, а потом и Русь Светлую - под
ноготь?! Ша-алишь, кудесник креста! И не тебе вещаю я слово великого князя
Святослава, а царю Романии!
- Его слово - это и мое тоже! - насупил густые брови Никифор Фока. -
Если архонт Сфендослав двинет своих воинов на Хазарию, гроза обрушится на
вашу землю!
- Ну, коли так! - Голос воеводы Асмуда стал суровым и грозным. - Ты
тож, царь Романии, услышь слово русса... На печенегов надежу держишь?..
Тогда мы с козарами помиримся и дружины свои обрушим на печенегов. Те новых
земель искать станут, страшась меча нашего. А мы уж постараемся, чтоб друзи
твои на земле твоей, цесарь, новую родину сыскали!.. Потом мы сокрушим грады
твои в Таврии...
- О-о! - изумленно распахнул глаза Никифор Фока. - Ты осмеливаешься
угрожать мне, варвар?!
- Мы не отроки несмышленые, а мужи бранные! - Асмуд побелел от гнева. -
Князь Святослав - великий воитель! И слово его не полова на ветру!.. Ежели я
с супротивными речами к нему ворочусь, тогда быть брани в пределах твоих,
цесарь!
- Ну что ж. - Император прикрыл глаза ладонью. - Я подумаю. - Голос
Никифора Фоки был уставшим и глухим.
Русский воевода стоял прямо, лицо его - словно из камня вырублено.
Император опустил ладонь, остро глянул на строптивого собеседника,
усмехнулся чему-то и закончил:
- Завтра синклит[47] скажет свое мнение, а я решу, как быть... Больше
не задерживаю мужественного посла россов.


2. Дела и судьбы людские


Глава первая

Базар

Звон золота и серебра сливался с бряцанием кандалов. Зычные голоса
зазывал, грохот бичей и стоны невольников наполняли базар перекатистым
гулом.
Серебрились северными мехами прилавки. Разноцветьем стелились