"Станислав Пономарев. Стрелы Перуна ("Русь богатырская" #2) " - читать интересную книгу автора

Пока Кирша плавал в тревожных грезах своих, русский посол Летко Волчий
Хвост, его избавитель, был с великим почетом принят арабским купцом
Хаджи-Хасаном.
Они вдвоем сидели на роскошном персидском ковре, скрестив по-восточному
ноги. Золотая и серебряная посуда ломилась от заморских яств. Кубки
тончайшей резьбы благоухали ароматом легких грузинских вин.
Собеседники поглядывали друг на друга испытующе, улыбались ласково и
стелили велеречие вокруг здоровья, удач и долгой жизни.
Прислуживал им старый слуга-нубиец, черный, как сажа, отчего седая
голова его казалась ослепительно белой. Летко знал, что Темир - так звали
слугу - глух и нем. Большие коричневые глаза старика ласкали лицо русса, а
иногда источали тревогу - на мгновение всего, не больше. Тогда Летко
взглядом успокаивал его: коварство за благодушием и улыбками не могло
ускользнуть от взора умного человека. А Летко Волчий Хвост был умен, как
торговый бог славян Велес, поэтому Святослав отправил его послом к
кагану-беки Асмиду.
Хаджи-Хасан выглядел моложаво, хотя и перевалило ему за пятьдесят. В
скромной одежде и белой чалме паломника, с черными, как кожа нубийца, живыми
стремительными глазами, он был похож на воина больше, чем самый настоящий
ал-арсий: под широким шелковым халатом угадывалось гибкое сильное тело. Он
был ласков той лаской, какая присуща леопарду, готовому к смертельному
прыжку. Благодушие его настораживало и усыпляло внимание одновременно.
Летко тоже казался беспечно-веселым, но Хаджи-Хасан видел, что русс
насторожен и готов к мгновенному противодействию.
"С каганом Святослябом дружить надо, - думал араб. - Земли его
беспредельны, товары там дороже золота. Но купцов урусы пускают только в
несколько городов. .. А если бы торговать по всей Уруссии, то богатства мои
удвоились бы..."
Летко, принимая кубок из рук Хасана - честь для всех великая, -
улыбнулся, поблагодарил.
"Нет могутнее сего гостя заморского на всем Востоке, - размышлял
русс. - Надобно, сил не жалеючи, сделать его своим сторонником. Ежели мне
удастся сие, князь Святослав не оставит меня милостью, а люд русский
избавлен будет от многих бед..."
Когда положенный ритуал был соблюден, Хаджи-Хасан как бы мимоходом
обронил:
- Великий каган Хазарии Иосиф просил меня...
Летко широко распахнул глаза: он знал, что великого кагана никто из
смертных, кроме тех правителей Хазарии - кагана-беки, чаушиар-кагана и
кендар-кагана - лицезреть не мог. Да и то эти властители могли явиться к
Великому только в крайнем случае, соблюдая при этом унизительный ритуал:
идти только на коленях, босиком, с зажженным куском сандалового дерева в
руке, с поясом на склоненной шее и опущенными долу глазами. Тех же, кто даже
случайно бросит взгляд на живого бога хазар, немедленно умерщвляют. А уж
чтобы Итиль-хан - так звали его руссы - попросил кого-либо и о чем-либо,
эт-то...
- Нет-нет! - засмеялся Хасан. - Он просил меня через чаушиара, визира
телохранителей-тургудов своего дворца.
- А яз и чаушиара не видывал. Дважды с хакан-беком толковал. Да только
попусту. Склизкий он, што твой налим. А с визирем потолковать не мешало