"Стивен Попкес. Лед " - читать интересную книгу автора

Он усиленно тренируется: забег, остановка, смена направления, забег,
резкий поворот назад, резкий поворот вперед. Понемногу из тела уходит
напряжение. Дышит он тяжело, рот и горло обжигает ледяной воздух, мышцы
похожи на растопленное масло. Ни на секунду не задумываясь, он проскакивает
мимо двух рыбацких лунок, объезжает места с тонким льдом и проезжает под
мостом на канал, впадающий в озерцо.
Зима стоит сухая и холодная, канал тоже покрыт льдом. Фил дотрагивается
до льда рукой. Пальцы на какое-то мгновение приклеиваются ко льду. Потом он
скользит рукой дальше по гладкому и очень толстому льду. На катке такой лед
считают идеальным для игры в хоккей. Однако здесь, на канале, лед неровный,
он кочковат. У берега в лед вмерзло много веток и корней, а ветви
склонившихся надо льдом деревьев совсем высохли и сморщились. Вот поворот,
отсюда дорогу не слышно и не видно, а сам канал расширяется, превращаясь в
длинный пруд. Огромные валуны торчат прямо изо льда, и Фил осторожно
объезжает их, небольшие преграды он просто перескакивает. Интересно, а
получился бы из него фигурист, и что бы тогда думал о нем Хау? Фил сердится
на себя из-за того, что ему небезразлично мнение Хау. А что испытывает
фигурист при исполнении двойного акселя?
Он пытается вспомнить, как случилось, что он увлекся хоккеем, а не
каким-то другим видом спорта. Вспомнить он ничего не может. Смутно
припоминает, как учился держаться на коньках, как ездил, толкая перед собой
пустую тележку для бидонов с молоком, а на голове у него был такой огромный
шлем. Потом, уже в четыре года, он катался на озере, играл в хоккей с
мальчиками постарше.
Фил останавливается и склоняется над валуном. Да, конечно, другие
четырехлетки катались еле-еле, но какое ему до них дело. Тут как в
математике или музыке: ты или делаешь что-то хорошо, или нет. Можно играть
на пианино, но не быть при этом Моцартом; можно складывать и вычитать, но не
быть Эйнштейном; можно играть в хоккей, но не быть Горди Хау. Фил всегда был
крупным мальчиком. Когда ему было четыре года, многие давали ему шесть. А
те, кому было по шесть-семь лет, катались много лучше его. Он всегда мечтал
играть за НХЛ, мечтал стать вторым Уэйном Грецки или Бобби Орром. Да. А
какой мальчишка не мечтал? Но особенным он себя никогда не чувствовал. Горди
Хау был потрясающим игроком. Интересно, а он чувствовал себя особенным?
Фил думает, как будет здорово, когда в пятницу вернется Роксана. Но как
она отнесется к тому, что встречается с клоном Горди Хау?
В этот день кажется, что к дому Берджеров стекаются все, у кого есть
фотоаппарат и выход на какой-нибудь канал, - и профессионалы, и любители.
Фил не выходит на улицу и никому не открывает дверь. Фила спасает только то,
что в электронном адресном справочнике перепутали названия улиц и большая
часть репортеров, журналистов и зевак обрушилась на дом неких Кознов.
Но и отсутствие Фила не останавливает коммерческую прессу. Вечером того
же дня, когда по всем местным каналам передают подробности его истории, Фил
с удивлением видит на экране двух учащихся средней школы Хопкинтона - они
оживленно отвечают на вопросы о его, Фила, жизни. Директор школы и его
заместитель сообщают репортерам другого канала, что Фил Берджер пользуется в
школе огромной популярностью. Фил в жизни не встречался ни с директором, ни
с его замом. И вообще он никогда не видел ни одного из тех людей, кто так
увлеченно о нем рассказывает. По Сети распространяют видеозаписи - Фил
катается на коньках.