"В Ядре Звёздного Скопления" - читать интересную книгу автора (Шмиц Джеймс)

ИНЫЕ ПРИЗНАКИ СХОДСТВА

Доктор Хальдер Леорм внезапно почувствовал острое покалывание в запястье, которым давало о себе знать сигнальное устройство под его наручными часами. Он не спеша отвернулся от чашечки Петри с изучаемой им культурой, зашел, минуя лаборанта, в комнату для облучения и закрыл за собой дверь. Сняв прибор с запястья, он убрал с него заднюю крышку и поднес к глазам.

Как оказалось, он заглянул к себе домой — в квартиру, которая находилась в другом районе огромного орадского города Дрейса — в противоположной стороне от лаборатории. Итак, в нескольких шагах от входной двери жилища Леорма на ковровой дорожке лежал навзничь человек. Глаза закрыты, лицо сильно покраснело от прилива крови. Он явно находился без сознания. Хальдер Леорм поджал губы. Человек на ковре был ни кто иной, как доктор Аттео, его новый ассистент, получивший назначение в лабораторию только на этой неделе. Позади Аттео входная дверь с лифт-площадки для доставки жильцов по квартирам и вход в автопорт были распахнуты настежь.

С натренированной ловкостью, вращая одним пальцем колесико крошечного видового сканера, Хальдер Леорм просмотрел другие участки дома, завершив обзор автопортом. В нем стоял пустой аэрокар. Никого поблизости видно не было.

Хальдер вздохнул, нацепил прибор обратно на запястье и глянул в настенное зеркало. Лицо было бледным, однако выглядело достаточно спокойным. Выйдя из комнаты для облучения, он нахлобучил шляпу и сказал лаборанту:

— Совсем забыл вам сказать, Риф: мне придется снова отправиться в вояж по центральным лабораториям.

Риф, крупный рыжеволосый молодой человек, посмотрел на доктора с некоторым удивлением.

— И хватает же у людей совести каждые два дня посылать вас через весь город! — заметил он. — Чей узел собираетесь распутывать на этот раз?

— К сожалению, меня об этом не уведомили. Скорее всего, что-то срочное, и они хотят знать мое мнение по этому поводу.

— М-да, это уж как водится! — Риф почесал в затылке и оглядел аккуратный ряд чашечек Петри. — Вообще-то, я и сам могу управиться, даже если Аттео и не придет. Вернетесь к вечеру, доктор?

— Я не стал бы так далеко загадывать, — улыбнулся Хальдер. — Вы же знаете эти совещания, как они обычно проходят.

— Ага. Ну ладно, доктор Леорм. Если я вас до завтра не увижу, передавайте от меня привет вашей очаровательной супруге.

Хальдер, стоя на пороге, улыбнулся в ответ.

— Обязательно передам, Риф!

Он закрыл за собой дверь и направился к выходному уровню гигантской фармацевтической фабрики. Поведение Рифа не давало повода усомниться в его естественности. Если доктор Аттео на самом деле являлся федеральным агентом, занятым слежкой за доктором Хальдером Леормом (что очень походило на правду), то коллеги Хальдера, очевидно, не были в восторге от этого факта. Тем не менее, решил Хальдер, он должен немедленно предупредить Килби. Было вполне вероятно, что его попытаются арестовать прямо в стенах здания.

Он вошел в первую попавшуюся по дороге будку КомСети. и набрал рабочий номер телефона Килби. Его жена работала в конторе одного из крупнейших домов моды в «спальном» районе Дрейса. У нее был собственный кабинет, что на данный момент было как нельзя кстати. Перед ним на экране почти сразу же появилось молодое лицо с мягкими чертами, украшенное серыми глазами. Она улыбнулась, будучи приятно удивлена неожиданным звонком мужа.

— Привет, Хальдер!

— Привет, Килби… Надеюсь, ты не забыла?..

На лице Килби появилось вопросительное выражение.

— О чем?

— О том, что мы сегодня обедаем у Хасмина.

Хальдер молча наблюдал, как быстро бледнеют щеки Килби.

— Ну, конечно! — прошептала она. — Я и в самом деле забыла. Замоталась тут и… Я прямо сейчас выхожу! Договорились?

Хальдер улыбнулся. Первое потрясение прошло, и теперь его жена сможет держать себя в руках. В конце концов, они ведь оба самым детальным образом подготовились к тому самому дню, когда на них обоих пало, хоть и не окончательно, подозрение властей Федерации.

— Ну, вот и отлично, — сказал он. — Я звоню из лаборатории и сейчас выйду… — он выдержал едва заметную паузу, — если меня не задержат. В любом случае, встретимся у Хасмина примерно через двадцать минут.

Большие глаза Килби на мгновение сверкнули. А что, если Хальдер попадется? В соответствии с планом, разработанным на этот случай, ей придется выпутываться самой. Такой у них был уговор. Она одарила мужа ослепительной улыбкой.

— Так я заслужила прощение за свою забывчивость, дорогой?

— Вне всякого сомнения, — улыбнулся в ответ Хальдер.

Вахтеры на проходной Хальдеру были совсем незнакомы. Тем не менее турникет с удостоверяющим личность сканером он миновал беспрепятственно, явно не вызвав интереса к своей персоне. Слева, за турникетом, размещались широкие, открывающиеся внутрь ворота, ведущие к станции метро. Его аэрокар находился на крыше здания, на служебной автостоянке, но план побега заставлял Хальдера с Килби отказаться от личных машин. Они более, чем вероятно, могли оказаться ловушками. Поэтому на первом этапе супруги решили пользоваться только услугами общественного транспорта. Хальдер зашел на станцию, подошел к забронированной им ранее ячейке камеры хранения и вынул оттуда два свертка. В одном находились полная смена белья и запасной костюм, а также зеркало. В другом — медицинский бокс с полудюжиной запечатанных пробирок, в которых хранились законсервированные культуры микроскопической жизнеформы специальных видов, о существовании которых фармацевтическая фирма, где работал доктор Хальдер Леорм, не подозревала так же, как и о методике, с помощью которой они были открыты.

Доктор отнес свертки в упомянутую выше будку КомСети и заперся там, отгородившись от внешнего мира опущенными жалюзи. Затем быстро скинул одежду. Открыв первую из пробирок, он погрузил в нее иглу шприца и, наблюдая за собой в зеркале, сделал тщательно выверенную по объему инъекцию в каждую щеку. Отложив в сторону иглу со шприцем, он открыл следующий контейнер, зная, что в его организме уже началась бурная белковая реакция.

Три минуты спустя из зеркала смотрел на него смуглый незнакомец с резко очерченными скулами, мощной челюстью, мясистым носом, слегка раскосыми глазами и седеющей шевелюрой. Хальдер избавился от зеркала, от одежды, которую снял, и от содержимого бокса. По окончании работы по изменению внешности промежуточного хозяина чужеродные организмы, которые произвели перестройку и теперь кишмя кишели в его кровеносной системе, были взяты вегетативной системой Хальдера под неусыпный контроль, поскольку дальнейшая их деятельность могла привести к серьезным заболеваниям и даже к летальному исходу.

Вскоре он вышел из метро на городской окраине, оказавшись на уступе одного из отелей, на высоте сорока этажей от уровня улицы. Он не стал высматривать Килби, или, вернее, ту женщину, в которую должна была превратиться Килби по дороге сюда. Согласно плану, он должен был появиться первым, убедиться, что за ним не было «хвоста», а затем проверить, не следует ли кто-нибудь за его женой.

Килби появилась ровно через пять минут. Теперь она выглядела немного более приземистой дамой, чем раньше, и была лет на десять моложе Хальдера при его теперешней внешности, такая же смуглая, как и он. Расовые признаки внешности обоих были схожи. Подойдя к нему, она сверкнула белозубой улыбкой, кокетливо посматривая на Хальдера темными вишнями своих глаз.

— Я не заставила тебя, дорогой, долго ждать? — спросила она.

— А сама ты как думаешь? — дружелюбно проворчал Хальдер. — Давай поймаем такси — и вперед. Следом за тобой из метро никто не выходил.

Килби понимающе кивнула.

Она помнила, что оглядываться нельзя. Когда они стали спускаться по ступенькам к выстроившимся в линию аэрокарам-такси, она принялась многословно рассказывать о неком придуманном событии, убедительно играя роль простушки, которую подцепил импозантный фат. Золотистые волосы, высоко поднятые на затылке, волнующе колыхались при ходьбе. Трудно было придумать более глубокий контраст по сравнению с той стройной сероглазой женщиной с неброской внешностью, с каштановыми волосами, мягко ниспадающими на плечи, с которой Хальдер разговаривал всего двадцать минут назад.

Он подумал, что уже одна только маскировка вполне позволит супругам оставаться неопознанными в Дрейсе.

Однако план требовал сделать гораздо больше. Слишком много было поставлено на карту.

Не прерывая своей болтовни ни на секунду, Килби первой юркнула в салон такси.

Когда Хальдер захлопнул за собой дверцу, тем самым приведя в действие наружную непроницаемость лобового стекла, Килби молча отключила прибор связи, перегнувшись через спинку переднего сиденья, соседнего с водителем. Затем она упала на заднее сиденье рядом с Хальдером, покусывая губу. Голова водителя свесилась на бок, как будто он заснул. Потом бедняга медленно сполз по сиденью и скрылся у Хальдера из виду.

— Покончила с ним мгновенно, не так ли? — спросил Хальдер, включая управление такси с пассажирского места.

— Угу! — Килби открыла косметичку, стряхнула туда с левой ладони маленький пистолетик и коротко пожала руку мужу.

— Ты поведешь машину, Хальдер, — сказала она. — У меня настолько взвинчены нервы, что я могу закричать! Я напугана до смерти! Что случилось?

Хальдер поднял такси с уступа, и машина стала набирать высоту.

— Мы оказались правы, догадавшись насчет истинных намерений доктора Аттео, — начал он с места в карьер. — Полчаса назад мой ассистент попытался проникнуть в наш дом и, заметь, в наше отсутствие. Придется признать, что он Федеральный агент. Входной капкан его нокаутировал, но это, возможно, лишь подольет масла в огонь. До этого Федеральные власти еще были не готовы произвести наш арест, но теперь они, безусловно, отбросят все сомнения. Нам надо поспешать, если мы намерены опередить коллег Аттео.

Килби прерывисто вздохнула.

— Ты предупредил Рейна и Сантин?

Хальдер кивнул.

— Я послал сигнал тревоги на их столичную квартиру через КомСеть, поскольку посчитал, что в сложившихся обстоятельствах не стоит делать персональный звонок. По моим расчетам наши друзья успеют упаковать вещи и добраться до ранчо до нашего приезда. Там мы и обрисуем им все в деталях.

— Ты перезарядил капкан у входа в дом?

Хальдер притормозил такси и свернул над Дрейсом на одну из центральных магистралей, пересекающих город из конца в конец.

— Нет, — сказал он. — Выведение из строя еще нескольких Федеральных агентов ничего хорошего нам не сулит. Пройдет восемь или девять часов прежде, чем Аттео сможет членораздельно говорить, а к тому времени, при любом стечении обстоятельств, нас на планете уже не будет.

Смуглая женщина, которой была Килби, с дьявольским роем микрофлоры внутри организма, который тоже находился под контролем, взглянула на мужа и произнесла голосом Килби:

— Хальдер, ты полагаешь, нам стоит продолжать поиски остальных?

— Ну, конечно, зачем же останавливаться?

Килби, приподнявшись, произнесла:

— На то, чтобы найти меня, у тебя ушло около трех месяцев. Четыре месяца спустя мы узнали, где находится Рейн Рейлис… и Сантин — почти в одно и то же время. С тех пор мы тратим время впустую. Прошло полтора года, а нас столько же и осталось.

Она замолчала. Хальдер тоже молчал, зная, что она с трудом сдерживала чувства. Через некоторое время Килби продолжила:

— Остается найти тысячу двести, рассеянных по тысячам обитаемых планет. Большинство из них, вероятно, прячется, как прятались и мы. А тут еще легавые Федерации по нашему следу по пятам идут… Даже если нам удастся скрыться на этот раз, каковы шансы, что мы успеем связаться со всей группой по истечении срока?

Хальдер терпеливо произнес:

— Это трудно, но возможно. Из прошедших полутора лет мы были вынуждены потратить основную часть времени на сбор информации, изучая отдельные нюансы сложного функционирования этой гигантской цивилизации. Мы проделали огромную работу, о масштабах которой наши менторы на Калечи либо сами не догадывались, либо решили от нас утаить. И мы не так уж плохо справились с этой работой, Килби. Теперь у нас есть методика, по которой можно руководить исследовательской группой. Девятнадцать часов в космосе — и мы на другой планете, снова в подполье, с измененной внешностью. С какой стати нам отказываться от нашего плана до тех пор, пока…

Килби прервала мужа, продолжив его интонацию:

— До тех пор, пока в один прекрасный день мы не услышим, что на планетах Федерации человеческие существа вымирают целыми миллиардами?

Хальдер внимательно следил за дорогой.

— До этого дело не дойдет, — покачал он головой.

— Не дойдет? Ты так в этом уверен? — спокойно спросила Килби.

— Ну, хорошо, — сказал Хальдер. — Что в таком случае прикажешь делать? Явиться с повинной?

— Я уже думала об этом.

— Да, конечно! Сдаться властям, чтобы они располосовали нас в лабораториях Федерации на части и физически, и психологически! — Хальдер покачал головой. — Не забывай, мы для них — существа с планеты Калечи… этакие монстры. Даже если мы добровольно раскроем наше инкогнито, они подумают, что это какая-то уловка с нашей стороны. Дескать, нам стало ясно, что нас все равно поймают… и все такое прочее. Думаю, особой милости от них ждать не приходится. Не-ет, если уж нам и суждено потерпеть неудачу, мы постараемся, чтобы Федерация получила соответствующее предупреждение. Но только не за счет наших собственных жизней, естественно, пока это возможно. — Он встревоженно посмотрел на жену. — Килби, нам ведь не впервой проходить через это.

— Да, я знаю. — Она закусила губу. — Наверное, ты прав.

Хальдер вывел такси из транспортного ряда и развернул по направлению к верхушке высокого здания, находившегося в трех километрах по левую сторону от прежнего курса.

— Мы будем в клубе через пару минут, — сказал Хальдер. — Если ты чересчур взволнована, тебе лучше остаться в машине. Я заберу снаряжение «воздушных бродяг», и на этом же такси мы доберемся до городской черты. Там машину бросим.

Килби покачала головой.

— Мы договорились, что не будем отступать от плана побега ни на йоту, если только в этом не возникнет крайней необходимости. Ничего, я быстро приведу себя в порядок. Знаешь, я просто позволила ситуации слишком сильно повлиять на меня.

Перед тем, как остановиться около клуба, доктор перевел управление на автопилот с десятисекундной задержкой после посадки. Десяти секунд хватило как раз для того, чтобы супруги покинули салон, и как только дверцы захлопнулись, пустая машина плавно взмыла в воздух. До того, как они добрались до входа в клуб, машина скрылась из виду за шпилями небоскребов. Регистрационная табличка сбоку от пульта управления извещала, что такси предстоит находиться на линии еще три часа. До той поры пропажи водителя не хватятся. Когда машину обнаружат, пройдет еще несколько часов, прежде чем водитель придет в сознание. То, что он расскажет следователям, уже не будет иметь никакого значения.

В одной из комнат клуба, бронированных загодя для мистера и миссис Энли, они переоделись в шорты и остальную экипировку «воздушных бродяг». Затем сели на метро и добрались до пригорода Дрейса, где было разрешено летать, не пользуясь аэрокарами и прочими средствами воздушного транспорта. Здесь пустыри чередовались с лесопарками, а лесопарки — с небольшими жилыми массивами, и все это простиралось далеко на восток. Беглецы быстро настроили летное снаряжение на бесперебойный прием энергопитания, которое передавалось по городской сети, поднялись в воздух для пробы всего на пятнадцать метров и понеслись в сторону дальнего леса. При таком экономном режиме полета энергия подавалась в рулевой и двигательный блоки дозированными порциями, что делало «воздушное бродяжничество» одним из самых увлекательных и приятных видов спорта. В свое время Хальдер пришел к выводу, что для подозрительной парочки, которая могла в любой момент решиться улизнуть от федеральной службы по выслеживанию и поимке людей, заниматься им было бы совершенно предосудительно.

В течение полутора часов они строго придерживались восточного направления, приноравливаясь к рельефу лесистой местности. Только изредка рисковали появляться на открытых участках. Время от времени им попадались другие группы «воздушных бродяг». Воспринимая Хальдера и Килби, как товарищей по спортивному увлечению, они возбужденно махали руками и выкрикивали не слышные из-за шума ветра приветствия. Наконец впереди открылась протяженная долина без каких-либо следов человеческого обитания. На дальней ее окраине начинались и вовсе открытые пространства, усеянные мелкими табачными плантациями. По графически прямолинейным полям этой выгодной сельскохозяйственной культуры, не спеша, ползали автоматические культиваторы. Килби, оглянувшись через плечо, качнула головой и повернула к одной из ферм, для чего снизилась и заскользила в каком-то полуметре над поверхностью земли. Хальдер летел следом, в десятке метров от нее. Они приземлились у подножия косогора, рядом с живой изгородью, увитой декоративным плющом. В изгороди немедленно распахнулась маленькая калитка.

Из динамика, встроенного в калитку, раздался голос, подозрительно похожий голос Хальдера.

— Все чисто, ребята, можно заходить!

Пройдя через калитку, они увидели, как по косогору к ним спускается крупными шагами Рейн Рейлис — долговязый рыжеволосый мужчина с широкоскулым лицом.

— Мы получили ваш сигнал тревоги, — сказал он вместо приветствия, — но, как это с нами частенько бывает, и раньше догадывались, что случилась какая-то неприятность.

Килби бросила на него испуганный взгляд.

— За вами тоже кто-то следил?

— Не то, чтобы следил… по крайней мере, мы этого не заметили. Давайте зайдем в ангар. Сантин уже внутри горы.

Все трое двинулись по узкой тропинке между рядами растений. Рейлис продолжал рассказывать:

— Сегодня поступили первые отзывы на наши изыскания. Один из них показался мне весьма обещающим. Сантин на своем аэрокаре немедленно отправилась в Дрейс, чтобы сообщить вам об этом. Как обычно, перед тем, как позвонить в дверь, она отсканировала вашу квартиру и обнаружила там троих незнакомых мужчин, поджидающих вас, видимо, с определенными целями.

— Когда это было? — задал напрашивающийся вопрос Хальдер.

— В начале второго. Сантин сразу же проверила оба ваших места работы. Никого на месте не оказалось. Она сделала вывод, что вас, очевидно, пока не поймали, и вероятно, вы уже направляетесь сюда. Она позвонила мне. Ваш сигнал тревоги прозвучал почти одновременно с окончанием нашего разговора.

Хальдер переглянулся с Килби.

— Кажется, нам удалось скрыться всего за пять минут до ареста, — сухо заметил он. — Ты сумел прихватить с собой записи, Рейн?

— Да, я забрал с собой все. Если нам удастся благополучно покинуть Орадо, то дальше мы сможем отправиться почти с того же места, откуда прибыли сюда.

Рейн Рейлис распахнул дверь ангара, вежливо пропустил Хальдера с Килби вперед и запер за собой дверь. Они быстро миновали маленькое помещение и подошли к открытому стенному порталу у противоположной стороны. Внизу виднелось большое, ярко освещенное помещение без окон, обставленное удобной мебелью. Оно целиком могло быть перемещено порталом на расстояние до семи километров от ангара. Этот нюанс имел жизненно важное значение для организации маршрута побега. Если за ними организуют погоню, то след, хотя бы временно, оборвется здесь, на табачной ферме.

Они вошли в безоконное помещение, и Рейн Рейлис опустил вниз рычажок переключателя. Вход в портал зарос и стал неразличим с остальной стеной. В ангаре снаружи механизмы портала охватило огнем. Они яростно полыхали несколько десятков секунд и полностью расплавились, вплоть до шлакообразного состояния.

Рейн скупо обронил:

— Признаюсь прямо, малость полегчало на душе… Федеральные агенты знают свое дело, но я пока не слыхивал о детекторных устройствах, способных пробиться на полкилометра в толщу базальта, чтобы обнаружить нас внутри горы.

Он замолчал. Из соседней комнаты к ним вошла высокая черноволосая девушка с темно-карими глазами. Сантин Рейлис, единственная из четверых, не стала прибегать к биологическому маскараду. Но, несмотря на значительные различия во внешнем виде, ее вполне можно было принять за сестру Килби.

Хальдер поведал им, что произошло в Дрейсе, заключив свой рассказ словами:

— Раньше я предполагал, что первое подозрение, скорее всего, падет на кого-нибудь из вас. Особенно, конечно, на Сантин, которая легально работала в Опознавательном Центре Орадо.

Сантин довольно усмехнулась.

— А менее открыто, можно сказать украдкой, снимала копии со схем опознания, — добавила она. Сразу после этого ее лицо приняло прежнее серьезное выражение. — Заметили вы какие-нибудь признаки, по которым можно определить, что именно привлекло к вам внимание?

Хальдер покачал головой.

— Я могу только догадываться, что это — работы по микробиологии, которыми я занимался. Судя по характеру этих работ, конечно, можно предположить, что у легавых возникло смутное подозрение о трехлетнем плане Калечи по уничтожению населения Федерации.

— И что как минимум один из группы уже схвачен! — добавил Рейн.

— Возможно.

Наступило короткое молчание.

— Да, новости невеселые, Хальдер, — спокойно промолвила Сантин. — Все, что нам удалось выведать за последнее время в Опознавательном Центре, подтверждает правоту теории Рейна… что у каждого из двенадцати сотен членов группы Калечи, в принципе, можно выявить три одинаковых распознавательных признака в дельта-хромосоме, перетасованные для наших генотипов в бесчисленном количестве вариаций. Чтобы удостовериться в этом, ищейкам Федерации не придется отлавливать многих из нас. После поимки нескольких они начнут делать то же, чем пытаемся заниматься и мы — распознавать остальных членов группы по генному портрету.

Хальдер кивнул.

— Ты по-прежнему собираешься выйти в космос на крейсере «Звездный Свет»? — спросил Рейн.

— Именно так мы с Килби и поступим, — сказал Хальдер. — А вам обоим сейчас, по моему глубокому убеждению, следует проработать один из альтернативных нашему маршрутов побега.

— С какой стати? — отрывисто спросила Сантин.

Хальдер ответил на этот каприз со всей силой убеждения, на какую только был способен.

— Неужели непонятно?! Существует вероятность, что вы до сих пор находитесь вне подозрений.

— Очень может быть. Но это вовсе не повод, чтобы нам разделяться. Мы — рабочая группа, и нам необходимо быть вместе независимо от обстоятельств. А ты чего молчишь, Рейн? Выскажи свое мнение!

— Я с тобой согласен, — сказал ее муж. Он улыбнулся Хальдеру. — Мы будем ожидать вас на берегу озера Сенла за десять минут до старта вышеозначенного крейсера. Итак, друзья, что еще осталось обсудить?

— Не сейчас, — Хальдер немного посидел, насупившись, потом продолжил: — Ну, хорошо. Мы до сих пор не знаем, на что способны власти Федерации. Любой наш шаг может оказаться неверным. Мы вас заберем, как и договорились. Килби и я полетим на Сенлу такими же «бродягами», какими мы добирались до ранчо. Так что можно отправиться прямо сейчас.

Они перешли во вторую комнату подземного убежища. Рейн повернулся к пульту управления выходом из портала и спросил:

— Где вас выпустить?

— Мы воспользуемся речным выходом, — ответил Хальдер. — В шести километрах отсюда, в девяти от ранчо… Это будет достаточно далеко. Через полминуты мы вылезем наружу и затеряемся среди целой армии отдыхающих, приехавших из Дрейса и столицы.

Уже смеркалось, когда Хальдер и Килби свернули на прибрежную дорожку озерного курорта «Сенла», заполненную толпами фланирующих бездельников. Не спеша, они направились к дачному домику с верандой, купленному Хальдером на чужое имя несколько месяцев тому назад. Хальдер был поглощен обдумыванием деталей последнего этапа побега с планеты Орадо. По существу, план был до смешного прост. Через час супругам предстояло сняться с дачной яхтенной стоянки на маленьком звездном крейсере и забрать с противоположного берега озера Рейна и Сантин. Затем их корабль должен был присоединиться к группе примерно из тридцати частных яхт, которая ночью отправлялась из курортной зоны в двухчасовой полет к огромному игорному кораблю, который вращался вокруг Орадо по стационарной орбите. Вряд ли групповой круиз сегодня вечером мог привлечь пристальное внимание властей. А, добравшись до казино, изгои должны были незаметно ускользнуть в открытый космос.

Однако невозможно сказать наверняка, что этот план сработает. Впрочем, не мог внушать стопроцентной уверенности и любой другой план. Четверо диверсантов Калечи только в последние несколько месяцев дошли до истинной сути принципов, на которых держался казавшийся неуправляемым комплекс планет Федерации. Как долго они находились под наблюдением, что о них знала Федерация, в какой степени их подозревали — удовлетворительных ответов на эти вопросы у группы не было до сих пор. Поэтому Хальдер шел молча, ни на минуту не теряя бдительности. В окружающей супругов толпе внимание доктора привлекало все, что могло бы послужить хотя бы намеком на опасность. Был летний вечер. Приближался пик курортного сезона. От людей, заполонивших прогулочную зону на берегу Сенлы, веяло праздностью и спокойствием. Голоса отпускников сливались в один басовитый дружелюбный гомон. В другое время, подумал Хальдер, если бы все у них шло благополучно, они с Килби могли бы безбоязненно затеряться в точно такой же толпе без всякой биомаскировки. Но сегодня за ними охотились.

Он легонько дотронулся до руки жены.

— Давай немного передохнем вон на той скамейке.

Улыбнувшись в ответ, она свернула с дорожки и первой направилась к свободной скамейке, которая стояла резной спинкой к дорожке, спрятавшись среди декоративного кустарника. Они присели. Хальдер торопливо снял часы с запястья и откинул крышку сканера. Дачный дом находился в нескольких сотнях метров отсюда. К нему вела боковая тропа, которая спускалась к озеру. Света в окнах видно не было, но когда луч сканера проник внутрь, невидимое излучение заполнило погруженные в темноту комнаты и прихожую, предоставляя хитроумному прибору возможность осмотреть помещение. В течение двух или трех минут Хальдер внимательно изучал внутренние помещения. Потом переключил изображение на участок, прилегающий к дому, и, наконец, проверил яхтенную стоянку с маленьким звездным крейсером. Килби дважды предостерегающе толкала его в бок, когда по близости показывались какие-то люди, явно намеревающиеся составить им компанию на скамейке. Тогда Хальдер просто опускал руку, чтобы не было видно, что у него зажато в кулаке. Но незнакомцы, не останавливаясь, проходили мимо.

Наконец, он вернул часы на запястье. Никаких признаков вторжения непрошеных гостей не обнаружилось. Во всяком случае, было ясно, что ни в самом доме, ни в его окрестностях засада не поджидает. Он поднялся со скамьи и подал руку Килби.

— Что ж, дорогая, отправимся-ка дальше в путь, — сказал он.

Через несколько минут они уже подходили по садовой дорожке к заднему входу в дачный домик. Не должно было остаться ни малейших признаков того, что этим вечером в дом кто-то наведывался. Хальдер тихонько отпер дверь и после того, как Килби проскользнула внутрь, последовал за ней.

Когда они двигались по темной прихожей, Хальдера на мгновение охватило странное чувство — пугающая уверенность в том, что они только что допустили просчет, только вот в чем — непонятно. Одна уже мысль об этом мгновенно парализовала тело доктора. Каждый отдельный мускул — прямо в процессе движения — охватила судорога. Он почувствовал, как по инерции медленно заваливается вперед. Потом падение прекратилось, но равновесие так и не восстановилось. Нелепо накренившись под совершенно невероятным углом, он словно повис в паутине, сотканной из каких-то неведомых сил. От Килби, скрывшейся в темноте впереди, не доносилось ни единого звука.

Собрав волю в кулак, Хальдер попытался вернуть окаменевшим членам привычную подвижность. Не тут-то было — вместо этого по его телу медленно прошлась волна какого-то леденящего оцепенения. Когда она добралась до мозга, все его мысли и ощущения временно исчезли.

Первым ощущением пробудившегося сознания было, что это сон — без малейшего представления о том, каким образом можно проснуться. И это нисколько не беспокоило доктора Леорма. Вокруг все было погружено в полную темноту. Ни один звук не нарушал тишину. Органы чувств Хальдера с удивительной избирательностью стали привлекать внимание мозга к тем или иным проявлениям окружающего мира. Как оказалось вскоре, он полулежал в глубоком удобном кресле, откинувшись на спинку, и не мог пошевелиться. Руки онемели, словно были прикованы к подлокотникам. Кроме того, он обнаружил, что не может отдать приказ брюшному прессу, чтобы податься телом вперед. Потом выяснилось, что и голову нельзя повернуть. При этом дышал он вполне свободно; мог открывать и закрывать глаза и осматриваться в неизменной темноте, насколько позволял угол зрения. И это было все, что он мог себе позволить.

Довольно беззаботно — как это бывает только во сне — Хальдер начал спрашивать себя, что могло случиться… И вдруг, ощутив прилив волны ужаса, обжигающей изнутри пищевод, он вспомнил все! Их поймали в западню! Ученые Федерации подготовили для них какой-то загадочный трюк, который блестяще сработал в загородном доме на берегу озера Сенла. А сейчас он находится совсем не там, а в каком-то другом месте.

Что они сделали с Килби?

Немедленно, словно в ответ на этот вопрос, темнота стала как бы светлеть. Процесс этот был постепенный. Прошли секунды, прежде чем Хальдер смог разглядеть, что он находится в помещении неопределенных размеров. Неподалеку от него в центре пола виднелось круглое углубление. Вначале казалось, что из всей мебели в комнате находится только его кресло. Потом, по мере того, как в комнате становилось все светлее, Хальдер краем глаза заметил на некотором расстоянии справа от себя несколько предметов.

На мгновение он напрягся изо всех сил, чтобы повернуть голову. Это оказалось невозможным по-прежнему. Но Хальдер был абсолютно уверен в наличии этих предметов. Он ощущал их боковым зрением. В огромном помещении продолжало светлеть. За несколько секунд до того, как все внезапно опять погрузилось в темноту, Хальдер успел различить три таких же, как у него, кресла, расположенных вокруг центральной ямки, примерно в десяти метрах друг от друга. В каждом из кресел кто-то находился. Самое ближнее к Хальдеру кресло занимала Килби, абсолютно голая. Лицо бледное, как у покойника, глаза открыты, но зрачки неподвижны.

После того, как свет погас, Хальдер сидел, потрясенный тем, что его попытка заговорить с Килби не удалась — из горла не вырвалось ни единого звука. Значит, здесь им не позволено ни говорить, ни двигаться. Он не сомневался, что Килби находилась в сознании. Был он также уверен и в том, что в двух других креслах, расположенных дальше, сидели Сантин и Рейн Рейлисы, хоть он и не мог разглядеть их как следует. Те, кто схватил их, позволил пленникам ненадолго увидеть друг друга. Видимо, это было сделано с определенной целью: дать каждому понять, что поймана вся четверка. В тот момент, когда свет уже гаснул, взгляд Хальдера скользнул по руке, лежащей на подлокотнике. Он успел отметить, что его кожа, как и кожа Килби, лишилась смуглого оттенка. Стало быть, они оба были избавлены от микроорганизмов, неузнаваемо изменивших их внешность.

А ведь исследования, проведенные им в Дрейсе, убедительно доказывали, что эту технологию Федерация не способна освоить еще добрую сотню лет, и уж, во всяком случае, до тех пор, пока не столкнется с ее смертоносным применением со стороны Калечи.

Опять создалось впечатление, что на эту мысль тут же поступил ответ. В темном помещении появилось яркое объемное изображение предмета, по форме напоминающего сферу. Его поверхность была раскрашена, как шкура у тигра, оранжевыми и черными полосами. Объект балансировал на мощном хвосте, раздвоенном, как у морских скатов. Из верхней части сферы выпячивались на жгутиках глаза, как у краба. Хальдеру показалось, что зрачки, разделенные вертикальной щелью надвое, как у рептилий, уставились на него в упор. По левому и правому краям сферы сверху вниз тянулись два ряда веревкообразных конечностей.

Одновременное появлением этого изображения, негромко, но отчетливо зазвучал человеческий голос. Как это бывает во сне, он не имел конкретного источника и, казалось, исходил сразу отовсюду. В Хальдере зародилось подозрение, вскоре переросшее в уверенность, что в этой комнате их разумы подвергаются насилию. Он был убежден, что ученые Федерации приступили к процессу поэтапного вытягивания информации из арестованной четверки. Он будет продолжаться шаг за шагом, час за часом, пока экспериментаторы не придут к убеждению, что из пленников нельзя больше выжать ни капли. Допрос мог проходить совершенно обезличенно. Однако, то, что здесь ими, как мыслящими существами, полностью пренебрегали, не позволяя сказать слова в свою защиту или даже просто объясниться, коробило больше, нежели продуманная жестокость. И все-таки, как признался самому себе Хальдер, в создавшейся ситуации нельзя было упрекать никого из тех, кто проводил расследование. Ведь группа диверсантов Калечи представляла собой страшную, быстро прогрессирующую угрозу, следовательно, противодействуя ей, Федерация не могла себе позволить ни единой ошибки.

— Этот объект, — говорил голос, — представляет собой изображение Великого Сатога — дышащего кислородом обитателя планеты Калечи, который живет в водной среде. Существуют многочисленные разновидности данного зоологического класса. Здесь представлен господствующий вид. Он обладает высоко развитым интеллектом. Его мозг по объему занимает приблизительно треть всего туловища.

Цивилизация на Калечи основана на понимании биологических процессов и способах управления ими. В этом отношении она опередила нас, граждан Федерации Ядра Звездного Скопления. Особый интерес к проблемам биологии вызван, по всей видимости, генетической неустойчивостью Сатогов. Они научились регулировать это свойство своего организма и применять его с пользой для себя. В настоящее время они уже обосновались, по меньшей мере, на дюжине других планет, приспосабливаясь к каждой из них изменением внешнего вида и перестройкой организма для полного единения с новой окружающей средой.

На протяжении двух столетий наши спорадические контакты с Калечи и ее колониями внешне носили дружественный характер. Однако совсем недавно выяснилось, что все это время Великие Сатоги с большой тревогой относились к технологическому превосходству и преимуществу в количестве населения Федерации и обдумывали, каким образом можно уничтожить потенциального конкурента без риска для себя. Оружие нашлось сразу. Собственно говоря, оно находилось под рукой — колоссальные знания и опыт по изменению генетического кода уже устоявшихся форм жизни с целью получения желаемых свойств и качеств. И тогда Сатоги разработали план, согласно которому по всем уголкам Федерации должны были расселиться секретные агенты Калечи. Их задача заключалась в создании и дальнейшем накоплении особых видов микроорганизмов. При наступлении условленной даты (пресловутый «день Икс») смертоносные для людей бактерии должны были разом вызвать ужасные пандемии, не имеющие аналогов в истории человечества, сразу на всех основных планетных системах Ядра.

После этого должна наступить очередь самой дерзкой части плана Калечи. Но чтобы ее понять, необходимо вернуться на двадцать два года назад. Именно тогда в зоне стратегических интересов Великих Сатогов пропал исследовательский корабль Федерации. На его борту находился Ол Кантрал, — выдающийся ученый того времени. Теперь стало известно, что корабль был захвачен ни кем иным, как подручными Великих Сатогов. Кантрал, вместе со своими коллегами, а также члены экипажа звездолета подверглись обширному кругу экспериментов со стороны Сатогов. В конечном итоге все пленники были умерщвлены.

Эти эксперименты проводились для того, чтобы снабдить главных биологов Калечи контрольными образцами человеческих тканей, к исследованию которых они тут же приступили. Ученые Калечи решили воспользоваться высокой мутантной способностью своих соплеменников для создания такого вида Сатога, который стал бы точной копией человеческого существа. Этот новый вид смог бы незаметно внедриться и жить на наших планетах в течение всего времени, необходимого для подготовки ко «дню Икс». Калечианские биологи добились невероятных успехов на своем поприще. Каждая совокупность клеток из всего их многообразия приближалась к усредненной модели той или иной ткани человеческого организма, только до такой степени, которая позволяла инициировать самый благоприятный скачок в генетической структуре, возможный на тот момент. Следуя такой схеме, генерации клеток могли появляться одна за другой с очень коротким интервалом, всего в несколько часов.

Конечным этапом эксперимента — последней клеточной генерацией, выращенной в лабораториях Калечи, — явились сатоговские копии человеческих эмбрионов. На этой стадии было получено чуть более тысячи (1176) индивидуумов, которым было позволено развиться до стадии зрелого организма. Затем каждый из этих псевдолюдей прошел курс обучения у своих учителей-Сатогов, находясь в полной изоляции от сверстников. Им было внушено, что смыслом всей их жизни является массовое уничтожение обитателей планет Федерации. Дальнейшее обучение было целиком посвящено подготовке к эффективному выполнению поставленной задачи.

В итоге каждый из псевдолюдей был отправлен на ту или иную планету Федерации. Для них были подготовлены фиктивные удостоверения личности, у каждого была и своя псевдородословная, и своя псевдобиография. Окончательные инструкции, полученные этими агентами, были элементарны. Ни одним своим поступком диверсанты не должны были привлечь к себе внимания компетентных органов или силовых структур аборигенов. Им было запрещено устанавливать связь друг с другом. Они обязаны были создавать собственные хранилища для накопления смертоносных вирусов и бактерий, разрабатывать способы их скорейшего распространения, и в назначенный день Икс, через три года после начала операции — в масштабах измерения времени, принятых в Федерации, — выпустить бациллы на свободу.

Голос ненадолго замолк, затем с прежней силой зазвучал вновь:

— Трезво поразмыслив, следует отметить, что план нападения сравнительно малочисленной цивилизации, обладающей единственной способностью, на крупнейшую в истории Галактики Человеческую Федерацию вполне мог увенчаться успехом. Но, к счастью для людей, Великих Сатогов постигло полное фиаско. Отчасти это произошло вследствие излишней пунктуальности, которую проявили ученые-Сатоги еще на первоначальной стадии своей грандиозно задуманной диверсии.

Из всех людей, находившихся на борту захваченного корабля, они отобрали в качестве образцов для создания псевдолюдей Калечи самого Кантрала и двух его лаборанток. Эти три личностные генные характеристики легко распознаваемы у каждого из тысячи ста семидесяти шести членов группы, засланных в Федерацию девяносто дней спустя. Они проявляются у агентов Калечи в различных комбинациях и на разном уровне, однако, выбранный наугад индивидуум обязательно продемонстрирует только одну — ту или иную — из трех имеющихся у него характеристик. Ол Кантрал считался в свое время великим ученым, поэтому его генный портрет был скопирован и хранится в соответствующей базе данных. В первую очередь, именно это обстоятельство и способствовало раскрытию бесчеловечного замысла Калечи. Когда три аутентичных дубликата этой конкретной характеристики, а также приличное количество приближенных ее копий были одновременно выявлены в опознавательных базах данных в различных точках Федерации, удаленных друг от друга на огромные расстояния, это вызвало любопытство не только в ученых кругах. Наша служба безопасности привыкла смотреть на явные чудеса с законным подозрением. Местонахождение ничего не подозревавших «кантралов» было сразу же выявлено, взято на контроль, и попавшие под подозрение, казалось бы, ничем не примечательные граждане были разоблачены. Угроза Федерации была раскрыта, и начался интенсивный, хотя и негласный, поиск не выявленных пока, рассеянных по Федерации агентов Калечи…

Голос опять умолк.

Изображение Сатога над выемкой в полу исчезло. В большой комнате вспыхнул яркий свет. Хальдер почувствовал, как его покидает принудительная неподвижность. Одновременно с этим из его сознания уплывало ощущение, словно он находится не наяву, а в каком-то страшном сне. Он совершенно свободно повернул голову и встретился взглядом с Килби, у которой еще раньше ожили зрачки. Чета Рейлисов сидела позади нее. Рейн уже лишился блокировки и выглядел точной копией Хальдера.

Пока они были пристегнуты к креслам, Хальдер быстро перенес взгляд снова на центр комнаты. В том месте, где раньше было углубление, теперь был ровный пол, на котором стоял массивный полированный стол. За столом сидел крепко сложенный, седой, как лунь, человек с волевым лицом и резко очерченным ртом. На нем была надета черная с золотом официальная мантия Советника Федерации.

— Разрешите представиться, я — Советник Мавиг.

Голос был тот же, что совсем еще недавно звучал в темноте, читая лекцию обездвиженной четверке.

— Я возглавляю контроперацию против внедрения на планеты Ядра агентов Калечи. Моя обязанность — поставить их в известность, какая участь ожидает выявленного диверсанта после ареста и освидетельствования.

Он замолчал, задумчиво вытянув губы трубочкой, будто решая, стоит ли продолжать.

— Вы, все четверо, подверглись всестороннему исследованию, — заявил он, наконец. — Большая часть работы была проведена, когда вы находились без сознания. Окончательная проверка ваших эмоциональных реакций проводилась в течение инициированной стрессовой ситуации, и только что закончилась. Стрессовая ситуация инициировалась в прослушивании вами звукозаписи доклада по делу Калечи.

Мавиг сделал паузу и, нахмурившись, откашлялся.

— Должен признаться, — продолжил он, — что некоторые аспекты этого дела до сих пор кажутся мне просто невероятными! Более половины вашей группы уже поймано. За оставшимися, хоть они и находятся до сих пор на свободе, ведется наблюдение. Опасность глобальной диверсии резко снизилась. Будущие поколения самым пристальным образом будут следить за деятельностью Великих Сатогов. Больше у них не будет возможности повторить подобный трюк. Когда же им станет известно о мерах, которые мы подготовили, думаю, у них пропадет всякое желание даже думать о будущих диверсиях.

Теперь, что касается вас. После того, как мы выследили первый десяток ваших предшественников, стала вырисовываться поразительная картина. Вы не считались с одной из самых строгих инструкций Калечи. Теми или иными способами — часто очень изобретательно — вы старались установить контакт друг с другом. Почему-то это было для вас первостепенной задачей. И уже вскоре стало ясно, почему. Арестованные, находящиеся в бессознательном состоянии, в ходе допроса выдали следователям настоящую причину такого своего поведения.

Советник Мавиг покачал головой.

— Аппаратура, с помощью которой допрашивают, считается очень надежной, — заметил он. — Но я долгое время отказывался поверить полученным данным. И все-таки…

Он вздохнул.

— Ладно. Теперь о том, что же вас ожидает. Вы будете отправлены к членам вашей группы, арестованным ранее, и будете оставаться с ними до тех пор, пока последний из вас не окажется в руках правосудия, а затем…

Мавиг опять сделал паузу.

— Понимаете, мы не можем обвинить вас ни в одном из противозаконных деяний! — сказал он раздраженно. — Вашим намерением с самого начала стало предотвратить преступление, направленное против населения Федерации. Подсознательно или нет, не суть важно. И данное намерение выражено как у всей группы в целом, так и у каждого в отдельности. Великие Сатоги просто-напросто слишком добросовестно отнеслись к своей работе. После ареста вас подвергли самым глубоким медицинским обследованиям, какие только возможны. И все они с неизменным постоянством показывают, что ваш генетический код стабилен и ни на йоту не отличается от полноценного генетического человеческого кода.

Вы, возможно, сделаете вывод, насколько же отстала Федерация в биологии! Куда может это ее завести, если имитация человека выполнена иными существами на уровне полной идентичности… — Советник Федерации Мавиг снова покачал головой и заключил: — Все это в высшей степени абсурдно и находится в прямом противоречии со всем, что мы знаем на сегодняшний день! Вы считали себя человеческими существами и полагали, что ваше место — среди нас. И мы можем только полностью согласиться с этим.