"Евгений Попов. Тихоходная барка 'Надежда' (рассказы) " - читать интересную книгу автора

корпуса Дома отдыха колхоза им. Шеманского. Если его построят, то здесь
отдохнут и поправят здоровье сотни сельских тружеников и членов их семей.
Ну, а пока лес отдан... лыжникам, рабочим городских предприятий, студентам,
пенсионерам. Ведь сегодня... воскресенье!"
Итак, было уже второе апреля, и Григорий Гаврилович вышел на апрельский
тротуар и задумался, а так как пиво у нас в городе К. очень трудно достать,
почти невозможно, то изгнанник отправился на колхозный рынок, где человек
неизвестной национальности по фамилии Иванов из среднеазиатского колхоза
"Первый Май" успешно торговал в розлив сухим вином.
И вот там-то Ученый и встретил давнишнего друга, которого все звали Сын
Доктора Володя, или Фазан. С ним они когда-то давно вместе изучали хитрое
дело мастера Дагера.
Друзья обсуждали разные мелкие проблемы, например полное отсутствие
всякого пива в городе К. Фазан сказал, что это все потому, что умер Карл
Францевич, наступила преждевременная кончина Карла Францевича, старшего
мастера пивзавода.
- Хороший человек был, царство ему...
- Немпо он был ведь, да? Немец Поволжья?
- Угу. В сорок первом к нам попал...
...И я на секунду прерываю свой рассказ, чтобы почтить Карла
Францевича, кудесника К-ского, точно, хороший он был человек, хотя и
утверждал непосредственно перед кончиной, что является побочным сыном
Санценбахера, того самого, что еще в Одессе пиво варил, что чистой неправдой
оказывалось, если рассудить.
А также поговорили они и о том, как меняются времена. Вот совсем
недавно торговали в городе К. вином а-адни грузины, а теперь ведь и не
найдешь их при спиртном - все ушли в строительные организации.
- Веление времени, - растрогались фотографы.
- А ведь меня, Сын Доктора, тоже "ушли", - честно сказал Ученый.
Фазан немедленно заказал еще вина.
- Не могу смотреть, как эти мальчишки... - невысказанная сердечная боль
заставила старого бойца махнуть
рукой.
- Может, Гриша, ты кого не того снял? - робко допытывался Сын.
- Да не в этом дело, - уже суетился Ученый.
...И действительно, дело было не в том, а в чем - я логического вывода
сделать не могу, и в этом моя слабость, хотя в качестве оправдания я могу
выдвинуть две причины: первую - что я мало читал классиков, а вторую - что
мой сын Альфред неожиданно проснулся и хочет писать. И обе эти причины можно
ликвидировать только по истечении некоторого времени...
И грустные друзья долго еще беседовали в окружении винных бочек, пока
не решили, что Ученому лучше всего остаться здесь же, на базаре, в
фотографии, где суют голову в дыру и которой в последнее время заведовал
драгоценный Фазан, он же Сын Доктора Володя, он же Гунька, он же Гурий
Яковлевич Сыбин.
И хотя далека была эта работа от родной, газетной, - Ученый и здесь не
огорчался и слегка даже нашел себя.
Потому что имелись в базарном фотоателье различные увлекательные
композиции: дева у колодца, казак на коне, тройка, а также синее море, на
берегу которого в беседочке миловалась пара, освещаемая зеленой луной, а