"Валерий Попов. Темная комната (Повесть) " - читать интересную книгу автора

смотрел, всё-таки очень хорошая она, бабушка!
Бабушка говорит:
- Что подлизываешься-то? Ну говори уж, что натворил!
- Ещё не натворил, - со вздохом отвечаю. - Но видимо, вскоре натворю.
- Ну, когда натворишь, тогда и ответ держать будешь, - бабушка
говорит. - А раньше времени не стоит каяться!
Удивительно легкомысленные взгляды у неё!
Лёг я спать, но почти не спал. Чуть засну, сразу вижу, что я в какой-то
абсолютной темноте иду, ничего вокруг не видно, но страшно. Толчком каким-то
проснусь, на кровати сяду, посижу, снова ложусь и снова оказываюсь в
абсолютной тьме.
Встал утром часов в семь, начал собираться. Достал из сундука старые
ботинки, в которых с классом осенью на уборку капусты ездил, нашёл старый
лыжный костюм, уже в обтяжку, старую кепку достал, которой мы много раз уже
в футбол играли. Верёвку взял, на которую раньше бельё на чердаке вешали.
- Что это ты так вырядился? - бабушка спрашивает.
- Так... - говорю. - Что-то зябко!
Сел в прихожей на стул, с верёвкой через плечо, стал ждать. Наконец -
звонок, появляется Гага, примерно в таком же оборванном виде и тоже с
верёвкой.
Бабушка открыла ему, с удивлением на обоих нас посмотрела.
- ...В трубочисты, что ли, записались? - спрашивает.
- Что вы, Дарья Михайловна, - вежливо Гага говорит. - Так просто,
небольшая экспедиция.
- Чтоб к пяти часам дома был! - бабушка говорит.
И всё! И мы пошли.
Бабушка, называется!! Ведь ясно же: если верёвка, - значит, с какой-то
большой высоты предстоит спускаться или подниматься. И упасть ничего не
стоит, кости переломать. Но ей это, видимо, всё равно. "Чтоб к пяти часам
дома был!" - и больше ни слова!.. Бабушка, называется! Я даже обиделся.
Вышли во двор, встали на корточки, осторожно посмотрели в пролом. Темно
там было, видно, он, уходя на обед, свет выключил. Втиснулись ногами вперёд
в этот пролом, потом, повисев на руках, вниз спрыгнули, сначала Гага, после
я. Долго я летел! Упал наконец на колени, на цементный пол, чуть верёвку
свою не потерял, пошарил в темноте, нашёл. Потом вдруг на полу тусклый рябой
зайчик показался, - это Гага фонарик включил. Прошёл зайчик по полу, потом
быстро на стену вскочил, после - круг описал, в большой бок котла упёрся.
Уже апрель был, котёл слабо топился, но всё равно волны жара в темноте от
него шли. Потом Гага свет фонаря в угол перевёл, где куча угля была до
самого потолка.
- Сюда, - отрывисто Гага говорит.
Подошли к куче, положили фонарик, стоя на коленях, стали разгребать. Но,
выроем в угле яму - тут же сверху гора обвалится, яму засыпет! Пот уже
едкий льётся по лбу, а к ходу мы ни на метр не приблизились! "Да и есть ли
он?" - я подумал.
Уголь поблёскивает в свете фонарика, шуршит, осыпаясь, и уже чувствую,
на зубах и в горле осадок!
Тогда мы придумали: пошли вдоль стены, стали от неё куски перекидывать
на другую сторону кучи и вдруг слышим: какой-то звук новый, видно, несколько
кусков угля куда-то не туда скатилось, в какое-то другое пространство, за