"Валерий Попов. Третье дыхание (повесть)" - читать интересную книгу авторапо моим плечам, в грязных кроссовках.
- Э! А поаккуратней нельзя? - А по рылу, батя? - сипло произнес он. Да, трудно жить в новых условиях! Перед моим отъездом Кузя сказал: - Там еще один тип от нас будет... Ну, ты поймешь! Вроде я понял! - ...ты постарайся как-то... уравновесить его! Ну и работа пошла! Таких вот "уравновешивать"? "Уравновесишь" его! Вскоре он захрапел - и даже солнце Африки, ворвавшись в иллюминатор, не разбудило его: таким и солнце до фонаря. Поэтому я был потрясен, когда в Каире, на пленарном заседании, посвященном альтернативному топливу, после того как я прочел свое эссе "Сучья" (как костер из сучьев под окнами больницы спас меня), тип этот кинулся ко мне: - Во где встретились-то! Я ж тоже на сучьях торчу! Потом нас на пирамиды возили - такая жара, что я только высунулся из автобуса кондиционированного - и обжегся буквально и сразу обратно залез. Смотрел через стекло, как полицейские в черном, с белыми нарукавниками гоняют какого-то всадника без лицензии, кидая камни в него. Тот ловко уворачивался, сползал набок с лошади (другую лошадь держа под уздцы), хватал с земли камни и в полицейских швырял. И одновременно к туристам подскакивал, предлагая их прокатить - под градом камней. Полицейские отступили вроде - потом вдруг на белых верблюдах появились, стали дикого того всадника теснить. Господи! - с тоской смотрел я на них: мало мне своих тревог, еще эти добавим? - Вообще какой-то отвязанный народ! - кивнул через окно на дикого всадника, который, прорвавшись через полицейских на верблюдах, пожилую японку на лошадь посадил. Коллеги наши послушно в пирамиду лезли, в гигантский этот гроб, а мы с Бобом снова вместе оказались, не захотели "гробиться". Ночью в притон какой-то пошли. Был там полумрак - а танец живота, дребезжа монетками на талии, исполнял почему-то мужик, что нам не понравилось. Потом нас всех на море отвезли. Утром лежал я перед отелем, на плотном песке, и глядел, как смуглый смотритель пляжа кормил ибисов (аистов по-нашему). Белого и черного. Как ангелы, они хлопали крыльями за его спиной, а он входил в прозрачную воду на тонких ногах (таких же почти, как у птиц) и, наткнув на крючок какую-то крошку, кидал леску, свернувшуюся кольцами, и почти сразу выдергивал. И в воздухе мелькал серебристый язычок - пойманная рыбка. Он отцеплял ее от крючка, брал в темный кулак с желтой ладошкой, заводил его за спину и разжимал. Один ибис - строго по очереди - делал грациозный шаг и склевывал рыбку. До бесконечности нельзя на это смотреть - надо идти звонить. Ну и мороз, кондиционированный, в этой будке, в знойной-то Африке! - Алло! Алло!.. Отец? Чье-то сиплое дыхание... На грани вымирания они, что ли? - Алло... - голос отца, но абсолютно безжизненный. - Ну как вы там? Пауза. А вдруг все нормально у них? Делает жизнь подарки? Нет? Что он |
|
|