"Валерий Попов. Третье дыхание (повесть)" - читать интересную книгу автора

разорвался, привычно уже, - одна половина на лестницу ринулась, другая
назад. Нонна, в шапке и пальто, на кухне сидела, разглядывала клеенкин узор.
- Насмотришься еще, увидишь! - добродушно проворчал. То, в чем не был
сам до конца уверен. Глянула, со слезой, на сумку в моих руках.
Сама могла бы собрать - для слез, может, меньше времени бы осталось!
- Пошли!
Остановилась. В комнатку поглядела, косо освещенную последним лучом.
Помню, как мы в Венгрии были с ней. Прелестная поездка! Венгры тогда
любили меня, и она была еще веселая и красивая. В отеле у нас комната была -
солнечная, тихая, напротив - костел, звон оттуда летел. Вся жизнь еще была
впереди, неприятностей всех и тени еще не было - но как грустно было ту
комнатку покидать: часть жизни исчезала навеки. Мне приходилось - тогда
уже - толстокожего изображать: что за слезы, мол, мы же из маленького
городка в
Будапешт едем!
- Прощай, комнатка! - сквозь слезы улыбаясь, помахала ладошкой.
Чувствительность ее тогда прелестной казалась, за это я ее и любил.
И осталась такой - только не радость мы уже вдыхаем, а больничный
аромат.
"Прощай, комнатка"! - чуть было не напомнил ей. Но с комнаткой, где вся
жизнь прошла, тяжелей прощаться. Скомкать это надо! За рукав ее потянул.
- Прощай, комнатка! - сказала дрожащим голоском и ладошкой махнула.
Помнит! А думал - ты один? Вместе все прожили.
А может, тут продержимся?.. Так! Еще кто-то нужен, чтобы /меня/ вести?
Такого рядом не видно. Придется самому.
Тяжелую сумку (что я там напихал?) повесил на шею, руки протянул к ней.
- Ну, пошли? Быстрей уйдем - быстрее вернемся!
Она почти безучастно позволила проволочь себя через двор, потом - через
улицу, но вдруг на углу она ухватилась за поручень у витрины, с отчаянием
глядела на наш дом.
- Веч! Ну не отдавай меня! Я буду хорошая - обещаю тебе!
- Да не волнуйся ты... Вернешься!
Поручень не отпускала. С отчаянием - сам почти стонал! - отколупывал по
одному ее побелевшие пальчики. Оторвал - и дальше она уже не сопротивлялась.
...Всю жизнь мы с ней потратили на то, чтобы выбраться с унылых
пустырей в центр, - и вот ржавый троллейбус волочет нас обратно, скрипит:
"Не задавайся! Знай свое место. Сюда вот, сюда!"
Из роскоши тут только старое кладбище - а дальше уже совсем безнадега
идет. Да и какая может быть "надега" за кладбищем?
Серые сплошные бетонные заборы, заштрихованные дождем. Проломы замотаны
колючей проволокой. Когда-то каждый день с ней так ездили на работу, жизнь
безнадежной казалась. Вырвались-таки! И - назад? Ей спасибо! Сидит
вздыхает - будто я в этом виноват!
Улица Чугунная! Суровые места. Улица Хрустальная - без всяких, впрочем,
признаков хрусталя. Величественные своды троллейбусного парка - тут
заканчивается городское движение и вообще, видимо, все.
Но нам, что характерно, дальше надо. Не думал раньше, что за концом
жизни что-то есть. Придется заинтересоваться. Вон даже какие-то светящиеся
окошки подвешены вдали. Но нормально уже туда не попасть.
Дождь нас мочит на пустыре, а она даже и прятаться не пытается, мокнет