"Валерий Попов. Ужас победы (повесть)" - читать интересную книгу авторанасквозь, кстати, деревянную. Спрашивается - при чем здесь металл? Иначе все
представлял. Ноздри от холода слипаются изнутри. Ничего! Сейчас с Герой забракуем бабу - и пойдем вместе по лагерям! Нашел наконец дом шесть - между двадцатым и тридцать четвертым. Это нормально для нас! Стучал в глухую ватную дверь, потом в окна. Зашевелились. Открыли наконец! В темных сенях стоит Гера и как-то без восторга смотрит. Видимо, более значительным меня представлял. - А, это ты, - проговорил вяло. - Ну, проходи. Энтузиазм дружбы, видно, прошел, пока я ехал. Сколько раз я повторял себе: не все, что говорится и обещается, надо делать! Многое, наоборот, в словах гораздо лучше смотрится, дело все только портит! Говорил себе - но напрасно! "Нет добросовестнее..." дурака! Зашли в хату. Жена - альбиноска. Маленькая, но, чувствуется, с характером. В горнице очень чистенько, никелированная кровать, пирамида подушечек, салфеточки с кружевами. Эх, чувствую - не удержит она орла! На меня злобно зыркнула. Приняла, естественно, за уголовника, который приехал увлекать ее мужа в преступный мир. Гера несмотря на ранний час в строгом черном костюме, белоснежной крахмальной рубашке, бабочке, волосы прилизаны бриллиантином. Чувствуется - и не ложился. Тем уголовники и отличаются от прочих людей, что расписания не существует для них. Сели за стол. Жена шваркнула мне на тарелку кусок пирога. Странное изделие - со всех сторон торчат острые рыбьи хвосты, не - Выйдем-ка! - Гера нетерпеливо говорит. Вышли в холодные сени. - Ну что... нравится она тебе? - спрашивает, заранее с угрозой. Чувствуется - не понравятся ему оба ответа. - М-м-мда! Нравится! И тут же искры у меня из глаз полетели - страшный удар! Такой, чувствуется, человек. Не терпит неправды. За правду, видимо, всю жизнь и сидел. Но правда, думаю, его тоже бы не порадовала. Держась за стеночку, я поднялся. Ну что... экспертизу можно считать законченной? Оделся, вышел. Гера, осерчав на мою лживость, даже не провожал. К вокзалу я словно слепой шел, закинув голову, прижимая к переносице снег. Ну что? Долг свой выполнил. До обратного поезда еще сутки. В вокзальном туалете провел их. Смотрел в тусклое, зеленое, облупленное зеркало. Вот она, морда добра! Но по сравнению с той отбивной, что Гера мне сделал в прошлый раз, - это уже здорово, большой сдвиг. То есть ничего не сделал почти, по его меркам. Так, глядишь, и человеком станет! И вот уже на поезд я шел, а мысль глодала: на хрена я приезжал? Ну, исполнил свой моральный долг... как понимал его Гера, - а еще? Что-то должно быть еще - у меня-то? И когда по платформе уже шел, на вокзал оглядываясь, вспыхнуло: Спиртозаводск! В действительности город немного иначе назывался. Не зря съездил. Спиртозаводск! Входя в прихожую, загрохотал пустыми бутылками. Та-ак! |
|
|