"Валерий Попов. Ужас победы (повесть)" - читать интересную книгу автораэто ужасно, но естественно. Но когда зло бьет зло с помощью возвышенной и
благородной правды - это невыносимо. Но именно это почему-то сейчас высшим классом журналистики считают. Вот где самые благородные сейчас пасутся, и Кир - из первых. Имя сделал себе. Нет, никогда мне не набрать столько бесстыдства, чтоб сделаться таким благородным, как он!.. А он что думал - у меня получится? Не такой я человек! А он - пусть гордится! Все-таки друг. - Я... боюсь! - признался Киру. Для него это признание - чистый елей. А сказать, что гораздо раньше испуга отвращение меня охватывает, - это неблагородно. Благородно - как он! Поэтому и в мэрии сейчас работает, ведает Словом. Тем, что правители с городом говорят. Недавно козырек над входом в метро обвалился - пять тонн бетона. Нескольких убило, многих изувечило. Что сказать? Начальство смотрит на Кира, и он выдает: "Разрушишь церковь - пожнешь кровь!" В том смысле, что не надо было разрушать церковь и строить метро... Будто сам он этим метро сто раз не пользовался!.. Церковь на этом месте ему подай, благородному. А так - кровь! Немножко не ясно, правда, почему абсолютно случайные люди должны отвечать - жизнью своей - за чей-то грех? Но - звучит благородно: "Разрушишь церковь - пожнешь кровь!" На Бога, безответного, групповое убийство повесили, перемешали его с некачественным цементом, что пошел на козырек. Но - все благородно. Кир сказал. И начальство - благородное, которое это озвучило: Бога чтит! А кровь - за грехи коммунистов. Непонятно, правда, кто выбрал жертв... Да, никогда мне Ужас победы. - Что с тобой? - спрашивает Кир. - А что такое со мной? Ну да, - покрылся немножко коростой забвения и лишаем корысти. Но мне нравится. - Ты думал, что с рейтингом твоим? - Да моим рейтингом можно орехи колоть! Недавно кореец Е приезжал, который в Вашингтоне нас привечал... Две строки мои перевел на корейский. Ай плохо? - С тобой трудно разговаривать! Я подтвердил не без гордости: - Да уж, нелегко. Тем более - есть основания собой гордиться! Взлетел я все же на Букве! А на чем еще, собственно, мог я взлететь? Никаких других шансов не оставил я Богу, читай - судьбе, читай - себе. Только лишь Букву оставил! И взлетел. Однажды сидел на чердаке, в мастерской моего друга, художника Зуя, читал ему мои "минимы". Вдруг он, даже не дослушав "минимы", лихорадочно вскакивает, начинает все убирать со стола. - Ты чего? - обиделся я. - Хотя бы "миниму" дослушал! - А ты не врубаешься? - Зуй говорит. - Лифт грохнул. Заказчики идут! - Ну и что? - выдал ему одну из "миним". - Водка же прозрачная. И стаканы прозрачные. Никто и не увидит, что мы пьем! Зуй поглядел на меня изумленно: - А ведь ты прав! |
|
|