"Валерий Попов. Нарисуем" - читать интересную книгу автора

тоже усилия будут нужны. Отвечать на ее правильные, но ненужные вопросы
(потому ненужные, что ответить правдиво на них нельзя. Я и сам-то себе еще
на них не ответил). Конечно же, она сочтет своим долгом (уже сочла) провести
нравоучительную беседу. "А подумал ли ты, Валерий, как следует, прежде чем
менять солидную и уважаемую должность инженера на более чем сомнительную
киношную суету?" Конечно, я не подумал. Поддался душе! Но, как говорит мой
трудолюбивый папа-селекционер: "Самый лучший отдых - это смена работы". Тем
более - тот кирпичный флигель в заросшем дворе почему-то пробуждает в моей
душе дивные волнения!
Я шел по коридору обратно - и, как показалось мне, очень долго шел -
многое успел перечувствовать. Комендантшина дверь была приоткрыта... Не
успеваем! В следующий раз. Вот и наша конура. Приостановился. Что сказать
Пеке? Всегда надо так - чуть приостанавливаться, прежде чем открыть рот.
Может, в порядке исключения - правду? Порой и она работает хорошо. Но нет -
лучше вымысел. Вымыслом легче управлять - и потом можно лучше его
приспособить для любых ситуаций.
- К маме надо зайти, - озабоченно произнес я. - За вещичками.
И успокоился. Вроде бы и правду сказал. Но все равно это - версия.
Управляемая. Ведь не за вещичками же я на самом деле иду. А зачем? А за тем,
что получится. Полная свобода! В ликовании шел! Могу так, а могу - этак.
Счастье! Во дворик зашел. Сел на дряхлой скамейке у сараев, в невидимом из
наших окон углу двора, окруженный со всех сторон зарослями полыни. Солнышко
накаляет лицо. Раскинулся на скамейке в блаженстве... Во!
Сколько же я хожу в этот дом? Когда еще бабушка тут жила. Вот о бабушке
мы сейчас и поплачем. Последний раз я ее видел именно здесь - шел через
двор, и она весело махала мне из окна. С этого узорно-кирпичного флигеля и
началась для меня Москва. А без нее жизнь была бы неполной, по-ленинградски
скукоженной. Все самое важное - в Москве, тут я, в одиночестве, определял
себя. Помню, я приезжал сюда еще школьником - вырваться из мучившей меня
школьной, а потом и домашней жизни, где ссорились и расходились мать с
отцом. А тут - тишина. Залитый солнцем пустой двор, потом вдруг звуки рояля
и рулады знаменитого тенора из соседнего окна. Это не нарушало моего
блаженства, напротив, усиливало его. Потом приходила бабушка с рынка, всегда
радостная, оживленная... вот человек! "Чего я тебе принесла-а-а!" Стол
посреди комнаты, вся мебель в полотняных салфетках с вышивкой, по краям с
так называемой "мережкой". На диване упругие, с бодро торчащими "ушами"
маленькие подушечки с яркими ромбами, вышитыми "болгарским крестом". Бабушка
уходит на кухню - "готовить сюрприз", и я снова в солнечной тишине. Рай!
Увы, утраченный - бабушки тут больше нет. Вот о бабушке мы сейчас и
поплачем - я сладостно чувствовал восходящие слезы. Закинул лицо... и они
потекли едкими извилистыми тропинками.
Ну? Зайти?.. Нет. Увязну! Работа ждет. Душою чуть прикоснулся - и
пошел. А вещи мои...
Отлично отдохнул! И как верно все просчитал. Бодрый, я возвращался к
Пеке - чувствую, сил с ним нужно будет еще немало.
- Откуда это ты такой счастливый? - Он завистливо пригляделся.
- Есть места! - проговорил я таинственно.
Пусть не надеется, что съест меня целиком. Скорее я его съем.
- Ну, придумал что-то толковое? - резко спросил его.
- А чаво?