"Владимир Федорович Попов. Разорванный круг (Роман, 1968) " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Давно не ходил Брянцев по ночной Москве один. Каждую свободную минуту
он старался быть рядом с Еленой. Это стало для него не только привычкой, но
и необходимостью. Они много говорили о чем угодно и всегда взахлеб, словно
только и ждали этих часов, чтобы выговориться. Любили и помечтать вслух,
неторопливо, не мечталось - уходили в воспоминания. Школьные годы, так
быстро и прочно забываемые, когда человек входит в жизнь, вспоминаются все
чаще и без всяких усилий, когда уже седеют виски.
А сейчас ему хотелось побыть одному. Шел медленно, наслаждаясь тишиной
засыпающего города. Все реже проносились мимо него машины, шурша шинами по
асфальту, унося с собой красный огонек. Только около гостиницы "Москва" в
тишину ночи врывался дробный стук молотков и скрежет железа: строили
подземный переход. Брянцеву захотелось рассмотреть что-нибудь сквозь забор,
но доски были плотно пригнаны и достаточно высоки, чтобы заглянуть через
них. Был бы день - он рассматривал бы прохожих. Хорошо бы пройтись по
набережной, это всегда успокаивает. Ведь надо как-то оправдать свое
поведение перед Еленкой, а он не нашел еще оправдания для себя.
Тот единственный выход из создавшегося положения, который у него был, -
вернуться к старой технологии, - вдруг показался чудовищно нелепым. Почему
он так поступил? Испугался? Нет, бояться ему уже нечего. Если двадцать тысяч
шин, выпущенных по его распоряжению, действительно брак, он все равно не
директор, и ответственность придется нести полной мерой. К директорскому
посту он никогда не рвался и за него не очень держится. Не очень? Как
сказать. Этот пост дает много возможностей, много можно сделать полезного.
Если быть решительным, разумеется. Он и был таким. Кто бы осмелился внедрять
новую технологию так, как сделал он, в противовес всем авторитетам, научным
и техническим? Смелый шаг? Смелый. Так куда же девалась смелость сегодня?
Почему не сказал Самойлову: "Я своего приказа не отменю". Ведь понимал,
когда шел на такой шаг, что бои будут, а при первой же схватке сложил
оружие. Нет, пожалуй, не сложил. Просто отступил перед превосходящими силами
противника. Вспомнил наполеоновскую фразу: "Бегство позорно только для тех,
в храбрости кого сомневаются". Зло усмехнулся: эта истина не утешала.
Остановился закурить и осмотрелся. "Прага" - на месте, кинотеатр - на
месте, вот старый, стиснутый домами Арбат, но площадь не та. Она словно
влилась в новую, незнакомую ему широкую улицу, пробившуюся сквозь жилой
массив к Москве-реке. А, это и есть Новый Арбат. Вот он каков. Смело
рубанули!
Пересек площадь, направляясь к Гоголевскому бульвару.
Нет, почему он все-таки отменил работу по новой технологии? Усомнился в
ней? Пожалуй, да. Но очень немного. Испугался ответственности? Нет. Решил
сманеврировать? Вот это похоже на правду. Не нашел в себе смелости не
выполнить распоряжения Самойлова? Нет, просто решил, что тот все равно
настоит на своем, и лучше это сделать сразу, чем после словопрений. Значит,
сделал тактический шаг? Да. Так показалось лучше. А сейчас уже не кажется? В
том-то и беда, что не кажется. Надо было упереться. Будь что будет - ни шагу
назад! Да-а, тут есть над чем подумать... Как он вернется на завод? Что
скажет рабочим, которые три года безвозмездно вели исследования, чтобы найти