"А.Попов, Юрий Светланов. Оставалось семь дней " - читать интересную книгу автора

пахло, как в стойле, однако с ней было куда теплей, а холод терзал
истощенные детские тела ничуть не меньше, чем голод.
В самом дальнем углу комнаты под кучей ветхого тряпья лежала маленькая,
даже слишком маленькая для своих шести лет, девочка и, уткнувшись в солому,
беззвучно плакала. Нина наклонилась над ней.
- Катюша, успокойся... Смотри! Вот и Володя пришел! Сейчас мы вынесем
тебя во двор...
- Подожди, - Володя слегка отстранил Нину рукой, - дай-ка я ей кое-что
покажу... Видишь, Катя, что я принес?
Он вытащил из кармана самую крупную картофелину и протянул ее Кате.
Девочка перестала плакать и осторожно взяла обеими руками картофелину. Она и
в самом деле была большая и тяжелая. И это окончательно успокоило девочку.
- Ты испечешь ее, Нина? - спросила она старшую сестру.
Та молча кивнула головой и взяла у нее картофелину:
- Какая огромная! Где ты ее нашел?
- В поле!.. А вот и еще, почти такая же... И еще... И еще... - Мальчик
быстро опорожнил свой карман. - Спрячь все под солому, Нина, - сказал он. -
И эту железку тоже. Вот теперь можно идти и на проверку!
- Я тоже пойду, - сказала Катя. - Сделайте "стульчик" и отнесите меня
наверх. А то у меня ноги не ходят...
Володя с сомнением посмотрел на Нину.
- Может быть, оставим ее здесь?.. А полицаям скажем, что она больна.
- Нет, этого говорить нельзя. Тогда Катю отправят в больницу, а оттуда
никого не привозят назад... А я хочу, - тут голос Нины вдруг стал суровым, -
хочу, чтобы она осталась со мной до конца войны... Понимаешь? До конца!
Они поспели вовремя. Перед домом, построившись в три неровные шеренги,
стояли ребята. Толстый усатый полицай - его прозвали Тараканом - медленно
двигался вдоль строя и считал всех по головам. Таракан не спешил. Он часто
останавливался и, боясь сбиться в счете, делал пометки на клочке бумаги.
Володя знал, что этот ленивый полицай больше всего на свете любит свиней.
Свиней у него было шесть. Розовые, упитанные, они могли есть круглые сутки.
И дети всегда стороной обходили загон, где содержались любимцы Таракана,
чтобы только не слышать их противного чавканья и не видеть, как они ведрами
пожирают картошку... И какую картошку!..
- Этот Таракан нас заморозит! - прошептала Нина, крепче прижимая к себе
сестру. - И Беренмейера что-то очень долго нету...
Володя обвел глазами двор. Черный автомобиль и мотоцикл были еще здесь
и стояли неподалеку от левого, неповрежденного бомбежкой флигеля, в котором
жили охранники. Около них бродили три полицая. Но пи Беренмейера, ни тех,
кто приехал вместе с ним, не было видно. Вероятно, они сидели где-нибудь в
тепле и ждали конца проверки.
Стоять было очень холодно, и Володя думал о своих товарищах. Наверное,
они тоже устали... И очень замерзли... Но все молчат: на проверках
разговаривать запрещается... Многие одеты еще хуже, чем он... И как они
изменились за эти последние месяцы! Стали похожи на маленьких старичков и
старушек... Неужели и он, Володя, тоже состарился?..
- Двести семьдесят один... - послышалось совсем близко, - двести
семьдесят два, двести семьдесят три... Двести семьдесят четыре, двести
семьдесят пять, двести семьдесят шесть...
Двести семьдесят шестой это он... Последний! Таракан кончил считать...