"Александр Попов. Надо как-то жить (Повесть)" - читать интересную книгу автора

пообрывали, в воду не налазишься за ними. Ушли домой, и были весь день
молчаливы и отстраненны, - отстраненны и друг от друга и от своих друг с
дружкой ворковавших и любезничавших жен. Временами пристально и подолгу
смотрели братья издали на запруду. Михаил Ильич, проходя по двору,
легонько-деловито попинывал соскладированные под навесом рулоны рабицы,
будто проверяя эту сталистую, не тронутую ржавью сетку на прочность.


* * *


Уже были довершены все пенсионные хлопоты: Вера Матвеевна и Александр
Ильич всего, чего хотели, добились. Куплены авиабилеты, даже упакованы
чемоданы, и через три дня - вылет.
Знал Александр Ильич, что покинет родину, однако когда радостная его
жена, вместе с Ларисой Федоровной приехав из города, сказала ему, что купила
билеты и назвала день и час вылета, он отчего-то занемел и никак не
отозвался.
- Ты не заболел, случаем? - поинтересовалась она, прикладывая к его лбу
ладонь. - Горячий, что ли?
Александр Ильич деревянно отмахнулся.
- Искупался, Лариса, в вашей запруде, дуралеюшка-то мой, и вот -
простыл, - притворившись равнодушной к неласковому мужнему обхождению, с
неестественным задором в лице обратилась она к распаренной, уставшей после
беготни по городу подруге. А бегали они в поисках сувениров - засушенных и
покрытых лаком омулей, кедровых шишек, тоже лакированных, и чего-нибудь еще,
как выражалась Вера Матвеевна, "экзотического", для своих израильских
знакомых и чтобы в закусочной по стенам развешать - "для экзотики", "чтоб
клиентам было приятно".
- Кто же в Сибири в августе купается? - не унималась Вера Матвеевна. -
А мог, Лариса, и заразу какую-нибудь подцепить в этой вашей помойке. Как
думаешь?
- Зачем ты так, Вера, - "помойка"? - не смогла, как ни пыталась,
притвориться необиженной щепетильная Лариса Федоровна. - Конечно, почистить
малость надо бы... - Но еще слов в защиту запруды не отыскалось у нее, одни
вздохи. Ушла на свою половину дома.
- Саша, измерь температуру!
- Отстань.
- Какие мы тут все недотроги!
Весь день молчала с мужем.
Вечером в постели он повинно прильнул носом к ее широкой мягкой спине:
- Вера, Верушка, обиделась, что ли?
- А ну вас всех...
- Горько мне, родная, что запруду сгубили... Понимаешь, не под мышкой у
меня надо было измерять температуру, а в душе моей: уже кипит она. Чуешь?
- Думаешь, мне не жалко запруду?
"Скорее бы выкарабкаться из этого ада!" - хотелось ей сказать, если не
крикнуть.
Не дерзнула, не посмела. Заставила себя подумать о приятном: "Надо же,
так легко и быстро заполучили пенсии. Думали, не преодолеем загвоздок,