"Александр Попов. Надо как-то жить (Повесть)" - читать интересную книгу авторажизни. А помнишь ту поваленную сосну, громадную, с булыжниками на корнях?
Вот она оказалась нужной людям до последней веточки. А корней ее не тронули, потому что как памятник они стали. Ей памятник, сосне! И мне хотелось бы свою жизнь завершить достойно! - Он, взволнованный, не сразу заметил на губах жены улыбку. Помолчал, пристально посмотрел в ее глаза: - Один просвет остался для меня в жизни - ты, Лариса. Радуюсь, что тебе чуток полегче: ты все же нужна школе, тебя ученики ждут. - Если бы, Миша, педагоги не нужны были, тогда - пиши пропало. А ты не убивайся шибко: жизнь когда-нибудь обязательно поправится. Обязательно-обязательно! - Гх, с чего ты взяла? - Так дети-то рождаются! В прошлом году у нас было два первых класса, а в нынешнем - уже три. Жизнь свое наверстает. Увидишь! - Эх, ты, комсомолочка моя, оптимисточка, - угрюмо засмеялся супруг, прикуривая. Лариса Федоровна, разглаживая ладонями жесткие, в разлохматку торчащие волосы супруга, вкрадчиво уговаривала его: - Займи, Миша сторожевское место, пока свободное. Все какие-то деньжишки пойдут в семью. С неделю напоминала ему. Он рассердился, накричал на нее. Она расплакалась. - Овощей, ягод навалом, сенов наготовили с лихвой, коровенка имеется, - ничего, мать, не пропадем, выкарабкаемся, - сильно прижал он ее, щупловатую и низенькую, к своей широкой груди. - А унижаться не буду, так и знай. - Правильно, не унижайся, - сжатая в его объятиях, но не высвобождаясь, набитая, не догадалась: унизительно тебе идти на место Растебашки! До самой весны жил Михаил Ильич молчаливо, придавленно. * * * Одним мартовским утром вышел Небораков во двор, случайно глянул на запруду и увидел на ее белой, синевато блестевшей под солнцем середке высокую, бокастую груду мусора. А на большак, кашляюще-хрипло тарахтя и чихая из трубы чадным дымом, выдирался со льда мятый, перелатанный "Беларусь" с пустой кособокой телегой. Встрепенулось в Михаиле Ильиче. В голове забродило и закружилось. Его даже качнуло. - Ах вы ж, гадье! Раньше темнотой прикрывались, вроде как совестились, а нынче и при свете пакостить взялись! Ну, держитесь у меня! Резво перемахнул, как молодой, через высокое прясло своего огорода, забыв про калитку. Разметывая валенками глубокий хрусткий снег, подбежал к куче. Пятнисто-черной жирной тушей развалилась она на подтаявшем узорчатом льду. Торчали из нее клоки мазутной ветоши, ржавые, промасленные железяки, водочные бутылки и консервные банки. Понял Михаил Ильич, откуда мусор, - из гаража, с машинно-тракторного двора. Техника бывшего совхоза почитай что вся переломана, водители и слесаря маются который год, тишком сбывают запчасти и горючее, пьянствуют. Однако гаража и мастерских не бросают люди - надеются, что оживет совхоз, и все они пригодятся. |
|
|