"Андрей Попов. Новогодняя сказка " - читать интересную книгу автора

ломанулся сквозь ели и сугробы, боясь потерять из виду этот огонек надежды.
При этом, каждая ель считала своим долгом засыпать мне за шиворот пригоршню
снега. Буквально через минуту борьбы с мохнатыми лапами елок, я вывалился на
небольшую полянку, посередине который стоял покосившийся коровник, из щелей
и маленьких окон которого пробивался свет. Я метнулся к нему, но прежде чем
войти, решил из осторожности заглянуть в одно из окошек. Уж больно место
было глухое, да бабушкины сказки про леших как назло лезли в голову. То, что
я увидел там, заставило меня забыть про холод и Новый год...
"Еще один "тявк" и никакой Середа[1] вам не поможет!!! Понятно?", -
рявкнул председатель, обдав слюной первые ряды, которые тотчас заткнулись.
Остальным было достаточно увидеть его клыки, чтобы тоже перестать тявкать и
порыкивать. В "зале" повисла тишина, только пожилой сенбернар лежавший в
углу, тихо поскуливал во сне. Но его никто не осмеливался разбудить, -
председатель тоже был сенбернаром. "Итак, продолжим. На повестке дня три
вопроса. Первый: кто чего полезного сделал для стаи за прошедший период.
Второй: празднование Нового года и последний, - председатель
многозначительно обвел взглядом присутствующих, - кто будет развязывать
молодую Догиню, приехавшую к нам из-за рубежа по обмену опытом. Все вопросы
серьезные, с какого начнем?"
- С Догини, с Догини, прошу вас, - заскулил карликовый пинчер из
первого ряда в модном ошейнике.
Председатель какое - то время в упор смотрел на него, видимо
прикидывая, как он будет "это" делать. Потом повернулся к залу и продолжил.
"Как я понял, есть мнения сначала все-таки узнать, за что мы тут грызем
кости и некоторые даже, не побоюсь этого слова, жрут мясо!" При слове "мясо"
все оживились и даже пожилой сенбернар в углу, перестав поскуливать,
приподнял одно ухо. Мясо в стае появлялось не часто и доставалось не всем.
Проблема стояла остро. Привозили вроде бы много, начинали делить -
оказывалось мало. Не помогала и введенная система учета и контроля, а также
подачи заявлений с просьбой оказать материальную помощь специально для тех,
кто уж совсем загибается. Заявления писали, но все равно загибались. Один
молодой доберман как-то выступил с предложением перейти на сухой корм. Мол,
там, на пакетах написано кому и сколько давать, и весь запад на "сухом" уже
давно, а у нас, мол, каменный век, живем по старинке и все такое. Но его
сразу же обвинили в непонимание вопроса и неуважении традиций, а рыжий
мастиф, который занимался распределением мяса, предложил выгнать его из стаи
ко всем чертям или хотя бы кастрировать. Кастрировать, конечно, не стали, но
из годового плана вязок стаи он вылетел. Доберманов, как и Веймаранеров
вообще не любили, и в стаю они попадали крайне редко, обычно когда им
удавалось выдать себя за дистрофичных ротвейлеров. Потом, конечно,
разбирались, но было поздно. Выковырять добермана откуда-нибудь - задача
титаническая, и легче с ним просто смириться.
"Ну, с кого начнем?" - продолжал председатель и уставился на белого
Бультерьера, глупо улыбавшегося все это время в первом ряду. Но Буль
продолжал все также улыбаться и прищурившись, смотрел на председателя, не
спеша начать выступление. На должности начальника бойцовых собак он был
недавно, но уже успел заслужить уважение руководства стаи за умение вспылить
в нужную сторону, хотя и делал это не всегда вовремя. Говорил он тоже крайне
редко, что также ценили. Председатель еще раз, нагнувшись, посмотрел на него
и только сейчас заметил, что он спит. Тяжелая лапа опустилась на поросячью