"Евгений Поповкин. Семья Рубанюк " - читать интересную книгу автора

В углу, на столике, под репродукцией репинской картины "Запорожцы",
которую привез в прошлом году из Киева отец, лежала аккуратная стопка книг,
стояли прикрытые марлей склянки и баночки. В селе Оксану шутя прозвали
"докторшей"; еще подростком была она одной из первых в санкружке, научилась
оказывать первую лечебную помощь.
Бросив на стол платок, Оксана поправила перед зеркалом темную, с
рыжеватым отливом косу, дважды обвивавшую голову. Синие глаза ее улыбнулись
своему отражению: "Не узнает, совсем еще девчонкой была..."
Оксана села на лежанку, устланную цветастым рядном, порылась в своем
сундучке, достала несколько фотографий и разложила их на коленях.
На одной - Петро Рубанюк среди сельских хлопцев-комсомольцев. Руки у
всех вытянуты по швам, мальчишеские лица напряжены. Петро уткнул палец в
развернутую книгу, а глаза его впились в аппарат. Снимались парни впервые.
Другой снимок Петро привез как-то из Москвы. Снялся он с
товарищами-студентами после окончания второго курса Тимирязевки. Тот же
вьющийся чуб, простая косоворотка под пиджаком. Но уже другой, не
простодушный сельский парень смотрел с фотографии дерзкими, веселыми
глазами.
Оксана, низко склонившись, разглядывала снимки. Все еще не верилось,
что Петро завтра будет в Чистой Кринице.
Ей хотелось убедить себя в том, что его приезд вызвал у нее лишь
обычное любопытство, как если бы в село вернулся любой другой земляк. Но
ощущение тревоги и в то же время радостного возбуждения не оставляло ее.
В памяти встал тот вечер, когда она прощалась с Петром во время его
последнего приезда из Москвы. Тогда ей, шестнадцатилетней девушке, впервые
пришлось пережить чувство, о котором даже сейчас вспоминала она с замиранием
сердца. Оксана не понимала, что с ней творилось, но ощущала, что так хорошо,
как с Петром, ей еще никогда и ни с кем не было.
Первое время Петро писал ей из Москвы часто, подробно описывал столицу,
сельскохозяйственную академию имени Тимирязева, где он учился, новых друзей.
Но года через полтора письма стали приходить все реже, воспоминания
потускнели.
Оксана, глубоко оскорбленная, что Петро почти перестал ей писать,
старалась не вспоминать о нем. Но против воли долгое время девичье сердце
хранило его образ.
Через некоторое время письма совсем перестали приходить. "И не надо!
Ученый больно стал! Что ему селянская дивчина, он себе, верно, городскую
студентку нашел, - ревниво думала она. - Ну и пускай! Проживу и без него!
Разве я в поле обсевок?"
А вскоре случилось так, что полюбил Оксану задорный и веселый Алеша
Костюк, брат задушевной подружки.
Нет, не принесла ей тепла, веселья и радости любовь Алексея! Не
тянулась к нему душа; не билось тревожно и взволнованно сердце, когда на
вечорке, минуя всех дивчат, к ней, только к ней шел озорной и настойчивый
Алексей Костюк. Во время танцев жадное прикосновение его больших и горячих
рук оставляло Оксану равнодушной и только будило воспоминание о Петре, о
единственной прогулке с ним.
...В ласковую летнюю ночь они шли, держась за руки, по берегу Днепра. И
в те минуты возникла между ними та теплота и близость, что придала Петру
смелости, и он сознался девушке, что она дорога ему. Вот почему, когда