"Александр Поповский. Павлов " - читать интересную книгу автора

дум, страстных планов и надежд. Интересы колеблются между школьными уроками
и проблемой мировых загадок. Безудержная фантазия далека от
действительности, грезы заполняют мир, увлечения не знают границ.
Именно в эту пору возник у Павлова интерес к физиологии, утвердилось
чувство, владевшее им семьдесят лет. Увлечение пришло со страниц книжки,
написанной безыскусственно и наивно. В ней речь шла о вещах, ничем не
замечательных, обычных: кишечник, желудок, кровеносные сосуды и мозг, - но
как пришлась эта книжка по душе молодому читателю! Обыденное, казавшееся
простым и немудреным, стало загадочным и сложным. Кто мог подумать, что
"пища бьется в желудке, как сливки в маслобойке", что "она безостановочно
переносится справа налево и слева направо вдоль длинного изгиба к острому
его концу, смешиваясь с желудочным соком"? Это именно так, и это впервые
было прослежено у канадского охотника через свищ, образовавшийся после
ранения.
Поводов для изумления в действительности было немного. Ничего
обстоятельного ни о желудке, ни о кишках и железах наука еще сообщить не
могла. В книжечке этих сведений тоже не было. Неверные умозаключения
сменялись догадками, произвольные сравнения - обобщениями. За нервной
системой признавалось скромное назначение - расстраивать пищеварение; за
сигарой, наоборот, - благотворное свойство усиливать выделение желудочного
сока. Жиры обращались не в мыла, а в "масла", и не в тонких кишках, а в
желудке...
Молодой читатель ни в чем не смел сомневаться, он верил, что кровь -
таинственный центр жизненных сил, и в каждой капле ему виделись чудеса и
превращения. Взять хотя бы рисунок на обложке: какое удивительное кружево,
тончайшее сплетение нитей образуют под кожей волосные сосуды - капилляры.
Теперь ему ясно, почему из каждой царапины всегда готова выступить кровь.
Малейший укол - и чудесный узор нарушен. Десять фунтов крови пульсирующим
потоком устремляются из сердца в стволы артерии, так похожие на ветви.
Источник несет больше сорока растворенных веществ: газы, соли, мыла и
железо. Железо может быть выделено в кусок звонкого металла.
Книга изобиловала загадками, удивительными и не всегда понятными
рассказами. Есть люди, говорилось в ней, неспособные проглотить чашку кофе
без того, чтобы у них не началась ужасная рвота, иные от крыжовника
заболевают горячкой. Один не выносит яиц, не ест пирогов, приготовленных на
масле, а съев по незнанию, тяжело заболевает. Чай, который мы пьем, может
вызывать сердцебиение и нервные припадки, вплоть до паралича. Но теин,
которому чай обязан своими свойствами, не приносит организму заметного
вреда. Вода усиливает жажду, когда мы глотаем ее в виде снега. Говорят, что
жители арктических стран терпят самую страшную жажду, но отказываются
утолять ее снегом. Лед, напротив, прекрасно утоляет жажду, хотя и тает
медленнее снега.
Мудрено от таких чудес не прийти в волнение, не запомнить их надолго.
Десятки лет спустя Павлов рассказывал своим ученикам, как поразило его
сообщение, что без соли человек погибает самым жалким образом и что в
варварские времена кормление преступника обессоленной пищей применялось как
форма мучительной казни. Еще запомнил юный читатель историю с моряками,
потерпевшими кораблекрушение. Поголодав месяц в море, они приобрели потом
странную привычку набивать свои карманы снедью, чтобы во всякое время иметь
пищу под рукой.