"Александр Поповский. Пути, которые мы избираем" - читать интересную книгу автора

сознание покой.
Быков был уверен, что ничего важного не произошло. Временные связи,
образуемые почками, так же закономерны, как временные связи слюнной железы.
Все давно предуказано Павловым, никаких оснований для беспочвенных выводов и
заключений.
Ученый был счастлив: он избегнул ошибки, а следовательно, и упреков в
нескромности. Есть ли что-нибудь досадней ложной шумихи в науке!
Размышления Быкова шли плавно, спокойно, пока он с вершин умозрения не
спустился на твердую почву действительности и не склонился над книгой.
Иной раз бывает, что до смешного бесспорные вещи вдруг усложняются,
утрачивают свою простоту. Куда девается их призрачная непогрешимость,
незыблемая строгость, казавшаяся каноном! Со страниц давно знакомых,
изученных книг встали вдруг возражения, поколебавшие спокойствие ученого.
Слово взяли творцы физиологии, авторитеты науки. Их суждения были
непримиримы. Великие свидетели, обогащенные знанием и логикой, они
утверждали, что он сделал большое открытие.
Быков придвигает бумагу, чернильницу и садится писать. Затруднения
всего легче решать на бумаге, по порядку, начиная с основы основ. Головной
мозг - записано в учебниках физиологии - управляет двигательно-мышечным
аппаратом, но внутренние органы, железы и кровеносные сосуды глубоко
автономны. Их деятельность протекает согласно собственным законам, вне нашей
воли и сознания, вне контроля коры головного мозга.
На бумагу ложатся неровные строки, ложатся неохотно, вкривь и вкось, -
неприятно повторять "истины", давно опровергнутые опытом. Неловко оспаривать
то, что должно быть по праву забыто, но теорию защищают сонмы ученых, она
запечатлена в университетских учебниках. Неверная схема, у него множество
возражений против нее. Ошибочно деление нервной системы на центральную и
растительную, целиком независимую.
У Быкова свой метод доказывать и спорить: спокойно, уверенно, вдумчиво.
На столе появляются книги-свидетели, книги-обличители с закладками и
загнутыми уголками страниц. Руки его нежно касаются их, чуть-чуть,
осторожно, как милых друзей. Любовь его к книге неизмерима.
Леро Быкова медленно скользит по бумаге, строки ровные, четкие, каждое
слово продумано, взвешено, с ним трудно расстаться, где уж спешить. В памяти
встает пример за примером.
Один вид кровоточащей раны вызывает у зрителя сужение кровеносных
сосудов. Его тело дрожит от холода. "Кровь стынет в жилах", - говорим мы.
Лицо смертельно бледнеет, в обескровленном мозгу блекнет сознание. Точно
некая сила подготовила организм к испытанию. Резко меняется содержание
крови, она обретает способность сворачиваться быстрей. Кто организует этот
процесс? Чей импульс "подсказывает" кровеносному току защищаться от
воображаемого зла?
Неприятная весть, обида и страдания резко меняют деятельность легких и
всего аппарата обмена. Словно предупрежденные о предстоящей борьбе, о
бедствии, угрожающем организму, в движение приходит сложная система защиты:
учащается дыхание, накапливается кислород и спешно выводится углекислота. Мы
говорим: человек задыхается от волнения. Тем временем из селезенки в
кровеносную систему стремительно входит ярко окрашенная кровь - резерв
красных телец - в подмогу. Сосуды кожи расширяются, тело краснеет - человеку
сразу становится жарко.