"Александр Поповский. Пути, которые мы избираем" - читать интересную книгу автора

ноги подкашивались от усталости. Это было не только испытание терпения, но и
тяжелый физический труд.
Тридцать дней длились поиски нужной комбинации. Мрачные опасения не
давали ассистентке ни минуты покоя. Ей казалось, что сочетаниям не будет
конца, а потраченный труд напрасен. От этих дум ее руки не опускались, а
двигались еще быстрей, работа становилась более напряженной и страстной.
Иногда в настроении ассистентки происходила перемена. Она длилась
недолго, но всякий раз выбивала ее из колеи. В, разгар эксперимента, хлопот
и раздумья ей начинало вдруг казаться, что решение близко, еще один опыт,
другой - и шейный узел раскроет свою тайну. Возбужденная кажущейся удачей,
она легковерно доверялась фантазии, все необыкновенно вдруг упрощалось,
важное казалось необязательным. Она была готова многим пожертвовать, от
многого отказаться. Кропотливые расчеты оскорбляли ее чувства. Чего стоит
будничная регистрация явлений в сравнении с предстоящим успехом?
Зачарованная, она забывала делать записи в тетрадь наблюдений, не запоминала
сочетаний химических веществ, применяемых в опыте. Тем печальней было
возвращение к действительности.
Ученый, снисходительный к слабостям девушки, осторожно низводил ее на
землю. Физиолог, говорил он, тот же художник: преувеличивая, он невольно
создает карикатуру, прикрашивая - идеализирует. Надо быть реалистом,
выдвигать на первый план то, что наиболее характерно.
Время умиротворяло взвинченные чувства, образ мыслей принимал реальные
очертания, и поиски комбинации продолжались. Ученый напряженно следил за
ходом ее опытов, нередко сам принимался за эксперимент и терпеливо ждал
результатов.
Они скоро стали известны, и, как это часто бывает в физиологии, вместо
одного тупика возник другой, не менее устойчивый и крепкий.
В результате двадцати четырех комбинаций, долгих месяцев труда и
исканий выяснилось, что так называемый тормозной пучок нерва ничего
тормозить не способен. Химические продукты, выделяемые им, могут только
создавать известные взаимоотношения между пучками нервов, но не действовать
самостоятельно. Торможение третьего века зависит не от концентрации
адреналина в узле, а от количества уксуснокислого холина, того самого
вещества, которому, наоборот, свойственно вызывать возбуждение. Немного его
в узле - и адреналин своим появлением действует возбуждающе; велика
концентрация уксуснокислого холина - и уже ничтожная доля адреналина
угнетает мышцу третьего века. Действие адреналина зависит от состояния
органа, на который он влияет, от того, в какую среду он попал и какое
соотношение сил застал в организме.
Таков итог. О таких успехах говорят, что они никого не вводят в
заблуждение, но, подобно Млечному Пути, никуда не ведут. Исследователь
вправе поздравить себя с удачей, но наука, увы, себе этого позволить не
может.
Так ли уж важно знать физиологу, что адреналин, сопутствуя
уксуснокислому холину, усиливает или ослабляет его деятельность, регулируя
при этом неизвестные соотношения? Как он "сопутствует" и какие именно
возникают соотношения, экспериментатор не знал, как и не знал, где искать на
эти вопросы ответа.
Из множества планов, щедро рожденных фантазией ассистентки, один имел
шансы уцелеть. Его внутренняя логика была убедительна и могла стать