"Александр Поповский. Пути, которые мы избираем" - читать интересную книгу автора

Не только адреналин, подытожила Шевелева, но и уксуснокислый холин не
всегда верен своей природе. И он вместо возбуждения вызывает угнетение
третьего века, если этому предшествует длительное раздражение пучков. Все
законы в физиологии относительны; двойственная способность нерва поднимать
жизнедеятельность и задерживать ее оказалась условной... Чем сложнее
механизм, тем легче разрушить его; зато сложность позволяет ему тонко
приспосабливаться к меняющимся условиям среды. Снабдив нервы способностью
поднимать и задерживать жизнедеятельность тканей, природа создала
контрольный механизм, ограждающий клетку от продуктов перевозбуждения.
Свойственна ли эта механика только нерву шейного узла?
Нет, отвечает Быков. Механизмы, открытые на шейном узле, характерны для
всей центральной нервной системы. Смена возбуждения и торможения в головном
мозгу осуществляется теми же средствами и в той же последовательности, как и
в шейном узле.
В каждом физиологическом и патологическом процессе, подытожил Быков,
одновременно играют роль твердое и жидкое, нервы и кровь. Жизненные явления
можно сравнить с удивительной музыкой, полной прекрасных созвучий и
потрясающих диссонансов. Только в совместном действии всех инструментов
заключается гармония, и, в свою очередь, только в гармонии заключается
жизнь...
Снова встретились ученый и его ассистентка, чтобы подсчитать свои
трофеи, успехи и неудачи. Обсуждалось новое задание, о котором мы расскажем,
когда оно осуществится. Что было предметом беседы? Разумеется, нерв, столь
близкий сердцу ассистентки, и шейный узел, занимающий все помыслы Быкова...


Глава пятая

Профессор и его ученик


Кружок любителей физиологии

Профессор Быков весьма сдержанно относился к своему ученику и имел к
тому некоторые основания. - Я не понимаю его, - жаловался ученый, когда речь
заходила о студенте Рогове. - Неглупый человек, тихий, спокойный,
старательный и даже энтузиаст, одним словом - хороший малый, а вот за что ни
возьмется, обязательно напутает. Ужасно упрямый, зато иной раз скажет такое,
что все ему простишь.
Эти суждения учителя не были тайной для ученика. Он выслушивал их с
глубоким беспокойством, опуская при этом голову, словно прятал от окружающих
выражение суровой непреклонности на лице и глубокое безразличие к похвалам и
упрекам.
Они познакомились в Педагогическом институте имени Герцена в
Ленинграде, где Константин Михайлович Быков вербовал себе сотрудников среди
студентов. Был 1925 год.
- Кто подготовит хороший доклад, - обещал профессор молодым друзьям, -
останется при моей кафедре.
Какому студенту не покажется лестным стать сотрудником ученого,
сумевшего так расположить их к науке о творческих силах организма!