"Дана Посадская. Алтарь ("Тайны Черного рода" #5) " - читать интересную книгу автора

- Говорю тебе, я ничего не знаю. Ничего. Ничего, ничего! Но я так
больше не могу. Я не выдержу. - Она повернулась и прижалась лицом к стене.
Ее волосы горели ржавым цветом запекшейся крови. Крови ее истомившегося
сердца.
Она не плакала - просто замерла; неподвижно, как надгробное изваяние.
Он подошел, опустился рядом на колени и обнял ее за плечи.

6

Вопрос

Время двигалось странно и непредсказуемо. Оно то летело, словно камень
из пращи, то ползло неохотно старой черепахой. Иногда в монастыре проходили
месяцы, а в мире Анабель - всего одна ночь. А иногда наоборот: Анабель
покидала монастырь и возвращалась через долю секунды, успев прожить в Черном
замке несколько дней, томительных и сладких от предвкушения.
Иногда это ее забавляло, иногда - приводило в буйную ярость. Как,
впрочем, и все, что было связано с монастырем - и с ним.
... Ночь подходила к концу. Анабель, перебирая пальцами волосы,
медленно брела по лабиринтам замка. Темные лестницы льнули к ее ногам, как
кошки Энедины; окна, притаившиеся в темных стенах, размечали путь голубыми и
серыми пятнами.
Пели ступени, пели половицы, пели все струны в теле Анабель -
непоправимо холодном снаружи и лихорадочно пылающем внутри. Пела она сама -
еле слышно, но ее нечеловеческий голос проникал во все щели и скважины
замка, как дым, и стелился поземкой по залам и коридорам.
Откуда-то из темноты выступила бледная фигура с распущенными до полу
серебристыми волосами. Это, конечно, была Ульрика.
- Замолчи, Анабель, - простонала она, - Что за ребенок! И так
полнолуние, в замке творится полнейший хаос! Только эльфийского воя не
хватало!
Анабель равнодушно пожала плечами - что еще она могла ответить? - и
продолжила свой путь. В одно из окон влетел серый вихрь, пахнущий сырой
землей, кровью и смолой. Что-то серое, все в иглах и репейнике, прокатилось
кубарем по каменному полу, издавая пронзительный вой, от которого даже у
Анабель и Ульрики заложило уши. Два волка - один молодой, другой совсем еще
волчонок, - зарычали, завертелись, как будто пытались поймать каждый свой
собственный хвост, и обернулись, разумеется, Мартином и Поросенком. Оба тут
же повалились на пол, тяжело дыша в изнеможении и по привычке высунув
красные дымящиеся языки.
- Я же говорила! - взвизгнула Ульрика. - О, это полнолуние! - И она
исчезла, с треском захлопнув дверь.
Анабель по привычке прижала Поросенка к себе, хотя и знала, что это ему
не по вкусу. Да и ей всегда было больно, обнимая его, вдыхать вместо запаха
теплой, разнеженной солнцем детской кожи, густой и тяжелый дух дикого зверя.
Впрочем, - в который раз напомнила себе она, - я ведь сама сделала его
таким. Я хотела, чтобы он жил. Хотела. Но хотела ли я такого? Да или нет?
Поросенку, наконец, надоели ее ласки, он решительно вырвался и убежал.
Анабель закусила губу.
Мартин поднялся с пола и сострил ей шутливую гримасу.