"Христо Поштаков. Так будет справедливо, Боткин! (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

самовосстанавливаться... не утрачивая, однако, плотоядных привычек.
Они снова ринулись на меня, и мои шансы на спасение стремительно упали.
Но тут я вспомнил о персональном антиграве. Я сформулировал мысленный
приказ...
Новый каприз неоднородного времени прервал тираду. Взгляд Боткина
застыл, застыл и огонек экзальтации в зрачках, а насмешливо
изогнутые губы по-прежнему целились в нас - в невольных жертв, которым
негде было скрыться и некуда убежать. На этот раз мы попали в зону
гораздо большей плотности, и хроностабилизатор не справился с такой
нагрузкой. И мои мысли потекли, как растительное масло - тягучие, жирные,
не способные анализировать.
Наконец мы выскользнули. Капитан молодецки тряхнул гривой волос,
щедро украшенной сединой и отдал приказ готовиться к посадке. Так
я и не узнал, чем же завершилось "ужасное" приключение Боткина.
Опоры звездолета осторожно коснулись твердого грунта. Мы
высвободились из защитных губчатых коконов и приступили к
исполнению прямых обязанностей, которых у меня, говоря по правде, и не
было.
Спустя несколько часов мы, так сказать, закрепились на
позиции. На участке, параметры которого определяла инструкция, роботы
смонтировали защитное поле, установили хроностабилизаторы, воздвигли для
нас временное обиталище и замерли в ожидании новых приказаний.
Атмосфера планеты оказалась пригодной для человеческого организма, и мы
уверенно шагнули из корабля, чтобы размяться.
Одной своей половиной Тэта, подобно Меркурию и Луне, была
постоянно обращена к центральному светилу системы. Мы совершили посадку
у самой границы теневой стороны, где влажный климат создавал
наиболее благоприятные условия для жизни. К югу простирались
раскаленные пустыни, а на севере - царство вечных льдов, затянутых
мраком.
Планета встретила нас холодным влажным ветром, который дул здесь
круглый год, благодаря непрерывно совершающейся конвекции воздуха в
этой зоне. Островки грязно-зеленой растительности сменялись мрачными
болотами, по которым время от времени скользили тени каких-то животных.
Одним словом, планета нас не очаровала, и только Боткин подавал вялые
признаки оживления.
Недалеко от нашего лагеря находилась деревня аборигенов, которые не
замедлили явиться к нам целой делегацией. Выглядели они вполне дружелюбно
и до такой степени одинаково, что если бы не густые узоры татуировок на
их темно-синих лицах, вряд ли мы смогли бы отличить их друг от друга.
Я сразу сообразил, что самый разрисованный из них и есть вождь, или
что-то в этом роде. Капитан пришел к тому же выводу, потому что
кивнул мне и велел роботу пропустить аборигена сквозь защитное поле. Я
поежился от неприятного предчувствия, однако занялся настройкой
фоноаппаратуры, которая должна была корректировать несовершенство
моего артикуляционного аппарата. Я извлек специально припасенные для
таких случаев палочки и принялся постукивать ими в особом ритме, при этом
еще и цокая языком в разной тональности. Я уже почти добрался до
середины приветствия, когда туземец резким жестом прервал мои
лингвистические муки.