"В. Постнов. Безделушка (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

В.Постнов

Безделушка
Рассказ


Я рантье. Мне 28 лет. Я ленив. Из России я уехал в детстве.
Малышка Мими - моя служанка. Она приходит каждый день. Это очень за-
бавно: следить за тем, как она справляется со своей работой.
Ей очень идут чепчик и фартук: в них она готовит мне завтрак, потом
обед. К ужину я оставляю себе что-нибудь впрок. Чепчик она не снимает и
тогда, когда стелет постель в моей спальне или метет пол. У нее длинные
ресницы, светлые серые глаза и та особая белизна кожи, которая
свойственна немкам. Впрочем, немка она лишь на часть, кажется, по отцу
(он погиб где-то на фронте). Я не принял участия в Сопротивлении, но мне
смешно, что моя страна победила немцев даже в Европе. Мими редко говорит
об отце. Мне он видится пыльным, старым, в рогатой каске. Меж двух войн
он зачал Мими.
Под ее рукой безобразный ком моей пижамы распадается надвое, повторив
мою тень, и, вдруг сжавшись в квадрат, ныряет под покрывало. Постель об-
ретает торжественный вид, тут любая морщинка - обида. Мими между тем уже
хозяйничает в моем шкафу, целясь ресницами в каждую вещь, брошенную в
беспорядке. Вид у нее серьезный, взрослый. В это время она не любит го-
ворить со мной, и я, взяв из ее рук полотенце, молча иду в душ.
Когда я возвращаюсь, спальня пуста, а на кухне шумит вода и что-то
потрескивает на плитке. Я люблю запах домашнего чада. Это - детство,
Россия. За завтраком я обмениваюсь с Мими новостями. У нее их больше,
чем у меня. Это не удивительно: она живет в том мире, что за окном, а я
- у себя дома. Там, я знаю, у нее есть мать и жених, и все трое они бед-
ны. Он тоже немец. Немцам сейчас трудно в Париже. Я предлагаю Мими раз-
делить со мной трапезу. Порой она соглашается - тогда я ухаживаю за ней,
а не она за мной. Ее строгость проходит, она улыбается шуткам и расска-
зывает, как провела вчера вечер. Вечер - это то время, когда я не вижу
ее.
После завтрака я ухожу в кабинет, а она берется за уборку. Сидя над
книгами, я слышу ее шаги, возню, постукивание швабры - и вдруг бурный,
как воздушный налет, вой пылесоса. Он обрывается через миг. Перед тем
как войти ко мне, она всякий раз стучит согнутым пальчиком в дверь. Я
притворяюсь, что занят, морщу лоб и чувствую, как она боится меня побес-
покоить. Не могу выразить, как она деликатна и робка. В ее глазах смесь
почтения и испуга. Она не знает темы моих трудов (история стеклодувного
дела), но для нее они - табу. С обреченным видом я позволяю ей протереть
мой стол, забрав бумаги и откинувшись грузно назад в кресле.
В моей позе есть доля лукавства. В свой первый день Мими навлекла на
себя мой гнев. Я случайно нашел, что не вытерты рамы двух картин в углу
и что на карнизе шкафа - бархотка пыли. Я тотчас сказал ей это. Я устро-
ил настоящий допрос.
- Вы вычистили камин?
- Да, мсье.
- Подсвечники?