"Виктор Александрович Потиевский. Странствия и судьба Чанга (сб. "Полосатый Эргени") (о животных)" - читать интересную книгу автора

вытянет стрелой, только кончик подрагивает...
Наконец тяжкое оцепенение, владевшее людьми, отпустило их, они
начали соображать и, сначала один, а потом почти сразу же и второй,
медленно стали пятиться, продолжая держать голову зверя на прицеле. Люди
отодвигались, а тигр стоял, смотрел на них и только время от времени бил
хвостом. Как только люди скрылись за ветвями кедров, тигр длинным
прыжком кинулся в сторону, и только яркий полосатый хвост метнулся за
ним. И в тот же миг вслед ему полыхнули два выстрела. Он слышал, как над
его головой просвистели пули, но не понял, что именно они несли ему
смерть. Он опасался только грохота...
Прошла неделя, другая, и выпал первый снег. Пушистый, чистый,
холодный и хрустящий, он радовал Чанга, вызывал у него восторг, желание
резвиться, прыгать и играть, как маленький тигренок. Он валялся на
спине, катаясь по снегу, прыгал, носился из стороны в сторону, взбивая
хвостом облака и вихри снежной пыли. Потом снег внезапно стаял, и все
тропы и дороги стали мокрыми и противными, и он почти все время ходил,
то и дело брезгливо встряхивая лапами, чтобы сбросить с них налипшую
мокрую грязь или стряхнуть воду.
Прошла еще неделя, и снег выпал уже по-серьезному, покрыл все: и
почву, и скальные склоны сопок, даже лапы елей и пихт. Начиналась зима.
Уже четыре дня охота никак не получалась. Только дважды встретился
ему след кабана, но настигнуть добычу не удалось. В обоих случаях кабаны
уходили долго и быстро, и следы их потерялись на ключах (2). Тигр ходил
по склонам и распадкам голодный и неприкаянный. И его вдруг потянуло в
глубь тайги, в самую ее глухую часть, в горы. Несколько дней он уходил
через перевалы и распадки, пересекая урочища и ключи, обходя сопки и
увалы.
... Хорошо выспавшись в снегу, он поднялся перед самым рассветом и
сразу же услышал далекое похрустывание снега. Быстро пошел на звук и
внизу распадка обнаружил небольшую группу оленей. Несмотря на летучий
голод, долго и осторожно скрадывал чутких животных. Именно голод всегда
заставлял Чанга быть более осторожным, упорным, внимательным. Терпеливым
в скрадывании добычи. Подобравшись почти вплотную, он в два прыжка
настиг ближайшего самца и легко завалил его.
Насытившись, отъев внутренности и немного от задних ляжек, он
недолго побродил по окрестностям, и хотя выспался, но все равно после
сытной трапезы его опять потянуло в сон. Улегся в трехстах шагах от
места кормежки и спал почти весь день. Разбудил его тревожный шум,
который доносился от оставленной им туши. Он быстро обошел распадок и с
подветренной стороны приблизился к беспокойному месту. Возле
недоеденного оленя он увидел людей. Их было трое. Он подобрался ближе,
продвигаясь почти ползком. Теперь до них оставалось не более двадцати
шагов, и он ясно различал запахи людей, дух горелого пороха, который
всегда исходит от оружия. Этих людей он не видел, не встречал их запаха.
И вдруг свирепость, дикая, неудержимая, забурлила в крови, в зверином,
могучем сердце тигра. Люди разделывали его добычу. Другое дело там, на
его прежнем охотничьем участке, где жил и охотился человек, которого он
знал, который имел право на добычу вместе с ним, с Чангом. И он сам
позволял человеку взять часть от изюбра или кабана. А эти чужие ему
похитители добычи пробудили в нем злобу, которая никогда прежде не