"Александр Сергеевич Потупа. Ночь на январские сементины" - читать интересную книгу автора

братающееся с Юпитером, способно кого-нибудь любить.
Я уже не способна. Я - жалкий комок ненависти, а любовь вся
перебродила и скисла, словно позабытый в разграбленном и покинутом городе
бочонок вина.
Как я могла родить эту несчастную Юлию, как могла? Привязать к себе
Цезаря? Нелепость! Ибо привязанность безумца - губительное завоевание.
Забросила трех чудесных дочерей ради змеиного отродья, которое по воле
этого урода названо Юлией Друзиллой.
Мою же дочь, клянясь мне в вечной любви и извиваясь словно похотливый
червяк на моем ложе, он велел назвать именем своей сумасбродной сестры и
любовницы! Счастье еще, что обеих живых сестриц он загнал в дальнюю ссылку
- невыносимо было мне барахтаться меж их потных тел... Мерзкие
кровосмесители, проклятый род!
И я, видно, богами проклята, проклята его липкими, вонючими
прикосновениями, проклята рождением этой дикой кошки Юлии, безумной подобно
отцу, злой и трусливой, как гиена. Слишком явно проступает наше проклятие в
пене на ее губах, в блеске звериных ее глазенок.
Все бы стерпела, все бы снесла, но... подумать страшно, невозможно
представить, чтобы такое в голову пришло... Даже сумасшедшему! Неужели и
этот позор придется принять?
А ведь придется, увядающая красавица Цезония, придется! Смотри правде
в глаза - никуда ты не денешься, поступишь по его воле, как и раньше
поступала, когда со счастливыми воплями принимала любое его поганство,
когда при всех ублажала его мерзких дружков, одного за другим, одного за
другим, без меры, ибо какая мера у безумца, кроме своего я?
Все могла выдержать за толику надежды на власть, но это! Боги, что вы
творите? Неужели вы допустите поругание беззащитной вдовы?
Разве такое возможно в Риме? Или среди варваров? Ну, нет! Варвары не
позволили бы подобного безобразия со своей женщиной, тем более - со знатной
женщиной, даже с рабыней, с последней жалкой рабыней, захлебывающейся в
луже гноя на зловонной соломенной подстилке в дальнем углу скотного двора,
и то - не позволили бы!
Где это видано - совокупляться с конем! Конечно, Инцитат - необычный,
пусть даже божественный конь, пусть даже в сенат его изберут. Плевать! Он
такая же бессловесная скотина, как и остальные нынешние сенаторы, ничем не
хуже, может, и лучше, ибо умеет ржать, никого не стесняясь. Пусть хоть
консулом сделают, но за что же мне страдать? Что я - Пасифая какая-нибудь,
чтобы влюбляться в животное!
Впрочем, сама же я безумна и любой казни заслуживаю за свою выдумку.
Неплохая получилась издевка над сенатом, надо же как-то отомстить за тайные
и явные насмешки надо мной. Боялись, видите ли, что я заберу много власти
над Калигулой - получайте теперь коня в товарищи, пусть вместе с вами
делает вид, что правит Римом. До чего ж ловко внушила я этому вонючему
подонку насчет выборов Инцитата! Но кто-то оказался еще ловчей. Какая же
тварь подсказала ему, что не познавший женщину не может стать сенатором?
Как будто в сенате нет ни одного импотента! У меня бы спросили... Да добрая
половина этих заплывших жиром патрициев только и способна, что малышей
тискать и слюни пускать.
Кто мог ожидать столь страшной расплаты? Провались они все вместе в
подземное царство! Пусть забавляются как угодно. Но мне! Мне! Мне лечь под