"Александр Сергеевич Потупа. Ловушка в цейтноте" - читать интересную книгу автора

рванулись к пацифизму, им, видите ли, надоело играть роль ритуальных
жертвенных животных. Слоны повально становятся сторонниками ускоренного
симбиоза, и ладьи, даже туповатые и прямолинейные ладьи, заколебались и все
активнее спекулируют своей нелепой мечтой об усилении.
Перед нами замерцали десятки программ будущего, а такая
мультифутуристика опасней всего - ведь не сможем мы, топая каждый своим
путем, дойти до общего завтра. И это тревожит.
Ладно, философия потом, а пока нужно привести армию в когерентное
состояние. Может, вместе мы сотворим нечто гениальное, хоть немного оттянем
развязку. Хоть покажем, что наше пятнадцатое поколение тоже кое-чего
стоило. А король совсем расклеился, если б у него были ноги, он попросту
сбежал бы с доски...


5

...из этой проклятой капсулы, из капсулы, где со временем начинаешь
чувствовать себя невылупившимся цыпленком, которому прямо в мозг впрыснули
кучу интеллектронных нянек.
Идея укрыть партнеров в капсулах ради тайных совещаний со своей армией
- самая гнусная находка в гипершахматах. Ведь и так стало редкостью прямое
общение, контакты без посредничества рефлексивных модулей. Пока они не
смоделируют твоего партнера... тьфу, да просто обычного собеседника, пока
ты не узнаешь, чем он дышит, какова его биография и каковы наиболее
вероятные цели, общаться как-то и неудобно. Не принято, так сказать! Вдруг
допустишь бестактность, вдруг намекнешь на то, о чем он не желает
слышать...
Но ведь ускоренно развивающиеся посредники становятся лидерами -
медленно или быстро, но неизбежно. Мог ли древний фараон догадаться, что
жалкие купчишки, лижущие плиты у его ног, через столько-то тысячелетий
станут использовать таких фараонов и их приближенных в роли собственных
придворных шутов? В те давние неспешные времена фараонов ублажали
диковинками и немыслимыми удобствами. Вот и нам умножают радости
легкодоступностью плодов прогресса, устранением острых углов, и за все
более округлую приятность жизни мы расплачиваемся непосредственностью -
вроде бы бессмысленной субстанцией, все активнее испаряющейся из нас, все
активнее насыщающей тех, кого мы по недоразумению числим пассивными
исполнителями человеческой воли.
Начинаю брюзжать. Подслушай меня кто-то со стороны, он решил бы, что я
беспросветный ретроград, что меня прямо-таки заедает весь этот бешеный
прогресс. Конечно, нет! Дело в ином - человек размазан по времени, в
человеке напластованы сотни веков и десятки культурных систем, и разве это
не естественная боль, когда от тебя отщепляют еще один кусочек прошлого, и
боль растет по мере того, как ты стареешь, и гонка за настоящим требует все
больших жертв и, наконец, поглощает всего тебя...
Раньше было проще - можно было уйти с передовой. Когда ты чувствовал,
что копье прогресса, которым ты столько-то лет или десятилетий пробивался к
будущему, становится колом, на который вот-вот сядешь сам, ты мог попросту
отступить, погрузиться в целительную серую среду и вместе с ней дружно
поругивать эти проклятые перемены, развивать в себе усредненность, и