"Ирина Поволоцкая. Утка по-пекински" - читать интересную книгу автора

Но она не пришла. Да, верно, и не собиралась приходить. Ее
меховая шубка так и мелькала по институту, будто нарочно плохо
топили ■ это чтоб, накинув на плечи только что даренную меховую
шубку, когда и полосатый нейлон был роскошью, она зябко
поводила плечами среди однокурсников и однокурсниц. А ведь
студентка С. была наша Жанночка Силина с тонкой, как у испанки
Торрес, талией и крутыми крестьянскими бедрами. Может, в ГДР,
куда она ездила рука об руку со старостой, она и решилась
переменить жизнь? Какие жернова повернулись в этой хорошенькой
головке, так мило стянутой светленьким пучком, и все волосы со
лба ■ назад, и выпуклый лобик еще нежнее выбивающихся из этой
аккуратности прядей? Как удалось ей совершить этот
ослепительный пируэт в закордонных туфельках с трогательными
бантиками? И, перелетев, перемахнув через много-много клеточек,
встала на землю так пряменько, ровненько, так невозмутимо
после, может, главного в своей жизни прыжка, и легкий-легкий
вздох после победы... Староста, конечно, тоже шагнул, но этот
ход был нормальным шагом на марше. А Ника как ни в чем не
бывало шутил на лекциях, сыпал пепел на себя и на пол, наш
новобрачный, и все в том же мятом пиджаке и неизменной
кацавейке, которую носил всегда и про которую было известно,
что омамаша вязали самип. Это Ника еще на первой лекции
сообщил, когда, распарясь от собственных слов и, разумеется,
спросив разрешения у дам, снял пиджак и остался в серой вязаной
безрукавке, которую и назвал кацавейкой, и заодно поведал про
мамашу, вернувшуюся из ссылки. Никина мамаша, закончившая
Сорбонну, была еще жива, когда ее сынок с неожиданной дерзостью
провел блестящую, прямо-таки балетную, поддержку Жанночкиного
полета.

■ Я на все имею право в этот год, ■ будто бы сказал Ника там,
куда его все-таки вызвали, а там, конечно, знали, что в жизни у
профессора Ермолаева был совсем другой год, тоже по совпадению
високосный. Да, время было головокружительно безумно, если они
слушали Нику, ■ все сошло с мест и двинулось... И мы жадно
вглядывались в Нику и Жанночку, пытаясь понять, как решилась
она и неужели у них происходит то, чего никогда не было ■ мы
точно знали! ■ не было у Жанночки со старостой. А Ярополк
посерел лицом, но по-прежнему шутил ■ Полкаша пришел! ■ и так
далее, и как обычно. Ждал, что она скажет офас!п ■ и он
кинется, ■ но на кого? на профессора? на старосту? Сейчас можно
лишь гадать, что было скрыто во взгляде Ярополка, когда он
подлезал к Нике с очередной семинарской работой или, подбирая
кнопки, спрашивал на коленях: оНе придешь?п Но известно, что
перед собранием Ярополк и Петр Степанович сыграли, по
обыкновению, в шахматы под лестницей, попили чай и вдвоем, так
дружили, отправились в актовый зал. После собрания они опять
сыграли в шахматы, и комендант проводил Ярополка до самых
дверей общежития. Он утверждал, что Ярополк был трезвым.