"Ирина Поволоцкая. Сочельник (Скрипичный квартет)" - читать интересную книгу автора

Вместе с моим отцом их было шестеро детей, четыре брата и две сестры, они
все очень дружили между собой, особенно мой отец и дядя Шалва, поэтому,
когда отец увидел ее в гостинице, он понял, что не может скрывать это от
дяди, они были с дядей как одно, они даже похожи были больше всех детей. Но
еще отец понял - дружба их кончена, если скажет.
Этой ночью мой дядя и отец кутили вместе. Отец сказал:
- Шалва, ты не должен жениться на ней.
Дядя посмотрел на моего отца вот так, дядя понимал, отец что-то знает.
- Все неправда о ней! - так ответил дядя Шалва моему отцу в ту ночь, когда
они кутили вместе, и ушел с кутежа.
И женился, конечно.
Между ним и отцом что-то порвалось тогда, и даже потом, когда она, эта
женщина, обманула дядю, ничего не восстановилось. Только в тридцатые дядя
опять стал писать отцу из эмиграции длинные письма на тонкой бумаге, каждый
листик разного цвета, один сиреневый, другой фрэз. За эти письма отца и
посадили.
Кстати, мой дядя был прав, говоря - все неправда о ней! ведь если женщина
одарена красотой и талантом, она сама не представляет, что она такое. А что
может понять в этом мужчина?
Но правдой было - когда она шла под венец с моим дядей и на ней была белая
вуаль, а не темная, как в гостиничном коридоре, где она скользнула мимо отца
по плюшевой дорожке, не заметив его, так спешила, она увидела первого друга
моего дяди.
Этот дядин друг был шафером у них на свадьбе, знаменитый артист, соболиные
брови, черные кудри, глаза яшмовые. Это потом он стал лысым и толстым, а был
тоненький мальчик, играл Ромео. А я забыла сказать - она сама была артистка,
но дядиного друга видела только издали. Она вообще мало кого знала. Она была
не из очень хорошей семьи. Дело не в том, что они не дворяне - разве это
делает женщину аристократкой? - но семья у нее действительно была неважная.
Так вот, она увидела Ромео и влюбилась в него, когда стояла рядом с дядей
под белой вуалью и менялась с дядей кольцами.
Дядиному другу она тоже очень понравилась. За свадебным столом он не сводил
с нее глаз, он так на нее смотрел - она потом рассказывала, - что она
краснела.
У нас в Грузии умеют смотреть на женщину, чтоб она покраснела, и мой дядя
умел, но он никогда не смотрел на нее так. Он говорил моей маме и смеялся
над собой, рассказывая: он не мог представить, что она устроена, как все
женщины, он считал, она - Ангел, он удивился, когда увидел, как она вдруг
вышла из спальни и пошла в туалетную комнату. Честное слово, он удивился.
Такой был мой дядя! А ведь до нее он легко брал разных женщин.
- И когда я узнал - она не Ангел, а человек, - рассказывал дядя, - я стал
любить ее еще больше, потому что она не Ангел, а следовательно, испытывает
все страдания, которые испытывают смертные.
После свадьбы они сняли огромную квартиру на втором этаже, окна спальни
выходили в сад - она так хотела, а внизу, куда спускалась эта тихая
мощенная плитами улочка, была видна Кура - она тоже так хотела. А дядин
друг - Ромео - часто бывал у них, и все смотрел на нее, а мой дядя был как
слепой.
Она вдруг стала недовольна театром, в котором играла, у нее начались
мигрени, и дядин друг предложил дяде позаботиться о ее театральной карьере;