"Геннадий Прашкевич. Пять костров ромбом" - читать интересную книгу автора

Затвор щелкнул. Витольд буркнул:
- Благодарю!
Он мог не заботиться о вежливости, но так уж у старика получилось.
Досет промолчал. Бог с ним, с Витольдом...
Ткнув пальцем в кнопку магнитофона, он холодно спросил:
- Имя?
Она улыбнулась.
- Анхела Аус.
- Место рождения?
- Я никогда не знала ни своих настоящих родителей, ни своего места
рождения. Меня нашли в Мемфисе, и до семнадцати лет я воспитывалась при
монастыре Святой Анны.
- Сколько вам лет?
- Двадцать шесть.
- Образование?
- Школа при том же монастыре, затем университет Эльжбеты.
- Где проживали последние пять лет?
- В Ниданго. Но часто выезжала в столицу.
- Ваши знакомства?
- Кто именно вас интересует?
- Самые близкие друзья.
Она без колебания назвала известную модистку; двух художников, о
судьбе которых Досет ничего не знал; семью социолога, публично
расстрелянного еще в марте - за связь с либертозо; семью Народного
президента, высланную в Уетте; доктора Курта Шмайза, еще не вернувшегося в
Танию; наконец, жену генерала Нуньеса и, не без милой улыбки, полковника
Йорга Клайва.
Пока Анхела говорила, Досет внимательно ее изучал. Восхитительная, в
высшей степени восхитительная женщина! Хотелось улыбнуться, прикоснуться к
ее рукам, которые она прятала под руаной...
Досет поймал себя на том, что откровенно любуется дочерью Ауса, и
холодно заметил:
- Простительно ли истинной танийке иметь столь пеструю,
предосудительно пеструю библиотеку? Я говорю о книгах, собранных вами в
стенах виллы "Урук".
- Специалист должен знать все, что делается в смежных с его наукой
областях.
- Вы хороший специалист?
- Да, - сказала она без колебаний. - Я хорошо знаю историю.
- Но зачем изучать заведомо ложные теории? Вы понимаете, о каких
теориях я говорю? - Досет намеренно не произнес вслух любимое слово
Народного президента - социализм.
- Специалист должен быть беспристрастен.
- А если под этим термином прячется сознательная ложь?
Анхела не успела ответить. В камеру, не обращая внимания на
лейтенанта, вошел эксперт Витольд. Его узкие старые щеки густо расцвели -
старик был раздражен, даже взбешен.
Но Досет почувствовал удовлетворение.
Эксперт не лгал - эта чушь с самозасвечивающимися пленками
подтвердилась! Пластинки, принесенные Витольдом, были сырые, и их забивала