"Геннадий Прашкевич. Пять костров ромбом" - читать интересную книгу автора

такую важную фразу: "Запад Абу... пять костров ромбом... одиннадцатого...
пятнадцатого... двадцать второго..."? СМОГЛА БЫ Я ПОДНЯТЬ РУКУ НА
ЧЕЛОВЕКА?
Нет, сказала себе Анхела.
ПОДНЯТЬ РУКУ НА ЧЕЛОВЕКА МОЖЕТ ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК!


- Вам жаль туземца? - негромко спросил Досет.
- Да.
- Почему же вы ему не поможете? Достаточно ответить на мои вопросы, и
мы отправим туземца в госпиталь.
Это была ложь. Анхела зажмурилась и покачала головой.
Досет в упор взглянул на дочь Ауса. Он был убежден - она заговорит!..
В Кайо Досет не верил - либертозо бесчувственны. Их можно только
уничтожать. Но Анхела... Когда Кайо завопит, когда электрический ток
начнет выламывать его кости, когда из прокушенных губ хлынет кровь, Анхела
заговорит.
А пока... Чувствуя, что все идет, как надо, Досет приказал:
- Приведите Этуша!
Это был его резерв. Он, Досет, не собирался бросать в огонь самое
необходимое. Он верил - это дело можно провести малой кровью.
Подумав так, Досет улыбнулся. Сухой, мертвой улыбкой, едва
раздвинувшей его тонкие, бесцветные губы.



5. ХУДОЖНИК

Этуша втолкнула в "камеру разговоров".
- Почему ты отказался писать эту женщину? - грубо спросил Досет.
Этуш вздрогнул. Он боялся смотреть на Анхелу, он отворачивался от
"Лоры". С унизительным страхом, с низкой мольбой Этуш смотрел только на
Досета.
- Эта женщина не для моей кисти, - жалко выдавил он. - Я не умею
писать святых!
- И все-таки ты ее напишешь! - заявил Досет.
- Нет! - затравленно возразил Этуш. - Я рисую только преступников!
- Дуайт, воротник!
Легко замкнув распухшие, слабые руки художника в металлические
наручники, Дуайт приказал:
- Ложись!
Только теперь Анхела уяснила назначение металлического кольца,
ввернутого в пол камеры. К этому кольцу Дуайт быстро и деловито привязал
грузно опустившегося на колени художника. Так же быстро и деловито Дуайт
затянул на шее Этуша мягкую сыромятную петлю - "воротник". Тепловой луч
мощного рефлектора, подвешенного в стене, ударил в шею Этуша, и художник,
по-птичьи замерев, обессиленно прикрыл выпуклые глаза желтоватыми пленками
почти прозрачных век.
- Сейчас одиннадцать, - заговорил Досет. - К двум часа ночи я должен
знать - где, кто и на какие деньги покупает оружие для либертозо? Кто и