"Геннадий Прашкевич. Пять костров ромбом" - читать интересную книгу автора

замкнутом круге цифр. Когда стрелка дойдет до семи, решил Досет, я кивну
Дуайту.
Но стрелка до семи не дошла. Упершись в невидимое препятствие, она
замедлила ход, с усилением, выгибаясь, пересекла еще два-три деления, и...
Время остановилось!
Наваждение!..
Досет тряхнул головой, ошеломленно уставился на Анхелу.
- Какой у вас вес?
Анхела догадалась:
- Пятьдесят девять.
- Я не дал бы и сорока! [Испанская средневековая инквизиция
определяла связь женщины с нечистой силой при помощи специальных весов.
Жертву бросали на одну чашу, на другую ставили гири. Если женщина, вместе
с помелом, не превышала 49,5 кг, ее признавали ведьмой и отправляли на
костер.]
Не обращать внимания на ее фокусы! Бросить ее на "Лору"!
Но в глубине души Досет готов был признать - его переигрывали! А с
этой мыслью пришло ощущение, что в "камере разговоров" что-то неуловимо
изменилось. Досет не мог понять - что. Но это что-то явственно
чувствовалось. Это что-то тревожило и пугало... Он взглянул на Чолло и
Дуайта, и, козырнув, не сказав ни слова, они вышли из камеры.
Разве он приказал им уйти?
Майор переборол страх. Деревянным, не слушающимся языком выдавил (ему
казалось - с усмешкой):
- Ну, и что вы еще умеете?
Анхела осталась спокойной.
- Прикосновением ладони определить температуру предмета с точностью
до сотых долей градуса. Вдохнув запах самого чистого предмета, сказать - с
каким веществом он соприкасался. Различать сотню оттенков любого цвета,
невооруженным глазом прослеживать фазы Венеры, чувствовать
электромагнитные и атмосферные колебания. Смеяться одной стороной лица...
- Досет с тупым изумлением увидел, как в уголке ее левого глаза
навернулась крупная слеза, печально сползла по щеке, в то время как правая
сторона лица весело улыбалась.
Досет покачал головой.
- Вы вправду можете порвать провод на расстоянии?
Что-то щелкнуло...
Досет увидел - провод, намотанный на щиколотку Кайо, упал на пол,
свился, как змея. Одновременно сумеречным голубым светом засиял над
раковиной грязный кафель. И точно такое же, но более ровное и чистое
сияние вспыхнуло над Анхелой. Оно рождалось в прозрачной голубизне
браслета, росло, охватывало лицо, волосы, шею Анхелы. И Анхела вся теперь
как бы растворялась, меркла в стекленеющем, оплавленном озоновой
голубизной воздухе.
Чертовщина!.. Письмо Шмайза прямо на глазах майора расползлось на
мелкие клочки, а ключ, массивный стальной ключ от сейфа, которым майор
пользовался час назад, круто, градусов под двадцать, был изогнут и,
кажется... продолжал изгибаться!
- Я догадывался, - беспомощно произнес майор. - Вам зачем-то
понадобился двойник вашего браслета. Поскольку он попал к нам, вы не