"Хью Пратер. Заметки для себя: обретение моего Я " - читать интересную книгу автора

Общению, чтобы иметь смысл, нужно быть живым (иметь жизнь). Оно должно
превосходить "ты и я" и становиться "мы" (превосходить "меня и тебя" и
становиться "нами"). Если я по-настоящему общаюсь, я вижу в тебе жизнь,
которая не есть я, и принимаю участие в ней. И ты видишь и принимаешь
участие во мне. Через несколько шагов мы затем вырастаем из наших старых
личностей и становимся чем-то новым. Чтобы иметь такой род соучаствования, я
не могу вступить в разговор, зажав (захлопнув) себя. Я должен вступить в
него с утраченными границами. Я должен отдать себя этому отношению и желать
быть тем, что вырастает из этого.

***

"Разговаривание в" и "разговор о" кажутся (имеют вид) общением, но не
являются таковыми. Гэйл и я "разговариваем о", когда мы приходим в дом
другой супружеской пары, и единственное, что весь вечер говорится: "Да, и не
так ли это", как будто правилом было быстро найти что-нибудь вне нас, о чем
поговорить и что, как мы все соглашаемся, ужасно. Единственные личные
комментарии делаются, пока мы едем в машине домой.
У меня есть два способа разговаривания "в" другого человека вместо "с"
ним: Разговаривание (с целью) для того, чтобы (пленить) его (вовлечь в
думание) мыслью, что я прав, и разговаривание с целью звучать правильно для
себя.

***

Прошлой ночью я неожиданно понял, что каждый из нас напрасно тратил
много энергии, пытаясь соотнести то, что мы хотели сказать, с тем, что
другой человек только что сказал. Смешное "долженствование". Я вижу
(понимаю) теперь, что не всегда был честным, когда так делал. Часто я не мог
сказать, какая связь образовалась во мне, которая привела меня к желанию
сказать то, что я сказал, поэтому я хотел сфабриковать связь с дискуссией
для того, чтобы иметь основание объявить каждому (всем) хорошую причину для
моего желания высказаться. Причина же была просто в том, что я хотел
сказать. "Я хочу сказать так-то и так-то -", (а) не "То, что вы сказали,
поднимает этот вопрос -".

***

Если я хочу общаться с тобой, я должен постоянно информировать тебя о
моих чувствах. Вопрос часто прячет мои чувства. Иногда это моя попытка
узнать твою позицию прежде, чем раскрывать свою, или это иногда скрывает
критику, на риск предъявления которой я не хочу идти. Если я спрашиваю тебя:
"Почему ты говоришь это?" или "Это то, что ты действительно думаешь?", то я
показываю тебе немного из того, что я чувствую. Вместо этого я заставляю
тебя защищаться без прояснения того, на что внутри меня я хотел бы твоего
ответа.
Чем более абстрактный вопрос ты задаешь мне ("Ты действительно
счастлив? Любишь ты человечество? - Свою страну? - Бога?"), тем более
невозможным для себя я нахожу вступление в контакт с каким-нибудь чувством
вообще.