"Ричард Пратер. Троянский катафалк ("Шелл Скотт" #23) " - читать интересную книгу автора

желудочке страны ротозеев и глупцов, но даже при этом только ветреная
фортуна могла избрать меня орудием безудержного идиотизма в городе Ангелов и
неслыханного обращения с Джонни Троем. Но от фортуны можно ожидать чего
угодно!
Полагаю, что слабоумие охватило город на протяжении тех трех дней. За
эти три дня я нарвался или вырвался из лап босса мафии и его многочисленных
приспешников, от главы самого мощного агентства в стране, от самых странных
типов, которых я когда-либо встречал: художников, писателей, скульптуров и
поэтов, от одной - двух хорошеньких девушек, от самого знаменитого в стране
говоруна, который столкнулся с Зигмундом Фрейдом в сражении для
оболванивания простых смертных и положил его на обе лопатки. Я даже
встретился с обоими кандидатами на пост президента Соединенных Штатов. Один
из них пожал мне руку, второй обозвал ублюдком. Да, так грубо. Были и
другие. Но самый последний - покойный Джонни Трой.
Разумеется, он не был покойным тогда, когда я встретился с ним. Он был
даже излишне живой и, возможно, самый красивый мужчина, которого я встречал
в своей жизни. Здоровенный верзила. Мой рост равняется шести футам и двум
дюймам при весе двести шесть фунтов, достаточно солидный малый, верно? Но
Трой при таком же весе, разве что на пяток фунтов потяжелее, был выше меня
на целых два дюйма. Он был сложен, как молодой Атлас. Ему было двадцать
восемь лет, но он нравился всем женщинам, начиная с тринадцати лет и до
глубокой старости. Старушки питали к нему материнские чувства, помоложе
мечтали быть задушенными в его объятиях, ну, а самые юные согласны были, на
худой конец, называть его своим братом. Я не преувеличиваю. Он был
величайшей фигурой, появившейся на горизонте преклонения перед кумиром,
примерно со времен Рудольфа Валентине. Представляете, этакая комбинация
Дугласа Фербенкса, Энрико Карузо, Махатмы Ганди и Джонни Эпилсила. Он был
певцом. Этим все объясняется, конечно, но для начала возьмите его голос. Это
был голос, которому невозможно было не поверить. Все эпитеты употреблялись в
превосходной степени, критики не критиковали. Молодежь до двенадцати лет при
виде его замирала от восторга, дамы среднего возраста провожали его
обожающими взглядами, бабушки улыбались нежно, на их физиономиях появлялось
умиротворенное выражение. Мужчины тоже. Получалось, что он вроде не
затрагивал в женской душе те струны, которых не было у мужчин, ибо он
нравился мужчинам не меньше, чем представительницам прекрасного пола. Они им
даже восхищались. У меня самого не менее двадцати пластинок Джонни Троя,
среди них есть несколько редких. И я мог часами слушать золотые ноты,
сладкоголосое печальное пение, богатые низкие тона и великолепную дикцию
Джонни Троя. Несомненно, он был самым популярным шансонье Америки,
исполнителем поп-песен: "Любовь и весна", "Луна и разлука". Но в его
репертуаре имелось и несколько негритянских религиозных гимнов, которые,
казалось, затрагивали что-то хорошее, глубоко запрятанное в душах людей.
Любых людей, коли вас это интересует. На одной пластинке Джонни записал
только религиозные гимны, она разошлась тиражом в два миллиона триста тысяч.
Если вы мне не верите, можете справиться в торговом департаменте, ведающем
продажей пластинок.
Я еще не все сказал про Джонни Троя, в свое время добавлю еще кое-что.
Но для меня эти три невероятных дня начались с визита ко мне маленькой
девушки, Сильвии Вайт, сестры Чарли Вайта. Чарли был компаньоном Джонни
Троя, даже больше: он был его ближайшим другом, приятелем, "сиамским