"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу авторапустырь Новоли, и, словно форт, одиноко возвышался среди него газометр.
Вечерело, мы ехали вдоль рва Мачинанте, где всегда полно лягушек и так скверно пахнет. Мы направлялись к мороженщику, который приспособил для своей торговли будку подле шлагбаума. - Ну, а ты знаешь, что такое дядя? - неожиданно спросил Милло. - Дядя - брат матери или отца. Но ни у твоего отца, ни у твоей матери братьев нет. Я как бы заменяю брата им обоим и поэтому прихожусь тебе вдвойне дядей. Вот почему ты зовешь меня "дядя Милло". Я их друг. - Мой тоже. - Согласен, хоть порой от тебя только и дождешься что пинков... Давай садись, я тебя подтолкну. Он затормозил и слез, тропинка становилась все уже, темнело, только видны были вдали разноцветные лампочки на будке мороженщика. - С твоим отцом мы подружились еще в детстве, вот как ты с Дино. Боролись друг с другом, устраивали велосипедные гонки, бегали - кто быстрее - по площади Далмации. Я был посильней его, но зато в беге он давал мне сто очков вперед. Согнувшись над рулем, даже не доставая ногами до педалей, которые вращались сами по себе, я все равно чувствовал себя гонщиком. - Видно, тебе на твоего отца плевать, ты о нем и знать ничего не хочешь? Он шлепнул меня по затылку. Я хотел слезть и удрать. - Оставь меня, отстань, убирайся! Потом, через много лет, мы с ним стали припоминать этот вечер. - Мы тогда уселись в сторонке, велосипед прислонили к изгороди, я выпил забавляла пена, которая оставалась у меня на усах. Ты был сообразительным мальчишкой, понимал больше, чем следовало в твои годы. Я подумал: нехорошо, если вырастешь и вобьешь себе в голову тот же гвоздь, что Иванна... Еще подумал, сколько горя хлебнешь, когда придется потом самому его вытаскивать... - Как я себя повел после подзатыльника? - Сперва пошумел немного, а потом бросился мне на шею и обнял так неожиданно, что я от нежности совсем раскис. - Ну, а потом? - Я сказал тебе правду, стараясь поосторожней слова подбирать. Так уговаривают маленьких. - Ты прибег к своему красноречию, его у тебя хватит и для маленьких и для больших. - Возможно. Ты меня слушал серьезно, ну совсем как старичок, так и хотелось тебя расцеловать, особенно когда я тебе объяснил, что, мол. пусть мама продолжает надеяться, так будет правильней. Теперь все кажется легким, но тогда не так-то просто было к тебе подступиться. Ты был самоуверенным парнишкой... Однако в ту минуту личико у тебя было прямо ангельское - и ты мне доверился... Я грыз вафлю от мороженого, лягушки и сверчки вели себя шумней, чем люди, сидевшие у столбиков. Тут я сказал ему: - Я и раньше знал, что папу убили на войне. Маме я не говорил, чтоб ее не расстраивать. |
|
|