"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу автора

сказку. Ей вздумалось выйти замуж за льва".
Но все это уже в прошлом. "Они из семейства земноводных, - объяснял мне
Милло. - Давайте-ка заглянем в детскую энциклопедию, а не то к чему было
дарить ее тебе?"
В такие утра казалось, что Иванна в рот воды набрала. Голубые глаза
стекленели. "Не могу рано подниматься с постели, - призналась она как-то,
сидя у Чезарино. - Сны меня мучат, вставать - прямо пытка".
Она командовала мной молча, одними глазами и жестами; движение
подбородка - и я одеваюсь быстрей, сам шнурую ботинки, умываю лицо, еще раз
иду в ванную, чтоб получше оттереть руки и коленки. ("К счастью, Бруно меня
понимает, растет настоящим солдатом".) Я выходил из ванной, и она шла за
мной в комнату, подавала мне школьный халатик, я заходил к ней, а она
направлялась на кухню - поджарить хлеб. Усевшись перед трюмо с двумя рядами
флаконов и коробочек, я проводил щеткой по волосам. Комната полна ее
запахами, постель убрана, покрыта розовым одеялом, на вешалке висят оба ее
халата, голубой и розовый. На комоде, под фотографией отца, букетик свежих
цветов. Она всегда была готова к тому времени, когда подъезжал Милло. Не раз
она встречала его уже на лестнице.
- Бедный Миллоски!
- У бедных на хлеб не хватает!
- Вы, наверно, опять не выспались?
- Для меня это одно удовольствие...
- Но это не выход.
За окном гасли фонари, звучали чьи-то голоса, раздавались гудки
паровозов, по радио передавали первый выпуск известий. Как всегда, пахло
горячим молоком и только что заваренным кофе.
- Отдать его к попам - это, по-вашему, выход?
- Нет, хотя, впрочем... Я теперь еле-еле успеваю поддерживать порядок в
доме, а уж им почти совсем не занимаюсь, как бы хотелось...
- Покуда не уволите, у меня для него всегда найдется время.
И они заговаривали о другом. Когда Милло приезжал пораньше, она
становилась разговорчивей. Забывала обо мне, припоминала всякие происшествия
в баре, где сидела за кассой. "В баре, как в порту". Она наливала ему кофе,
разрешала курить, говорила:
- Многих приходится видеть, кого только не повстречаешь, но, право, вы
единственный на свете мужчина, который в тридцать лет курит тосканские
сигары.
- Живем по старинке, - отвечал он.
- Ну совсем как дедушка. - Она жмурила глаза, зажимала нос,
посмеивалась: - А табак нюхать еще не стали?
Обычно после ее ухода я заканчивал завтрак. Милло просматривал мои
тетради, мы с ним вместе листали энциклопедию или учебник. Он рассказывал
про Гарибальди, который, совсем как Сапата, Буденный, Галло, Листер,[7] был
командиром партизан и настоящим вожаком. Все это никак не годилось для
классных сочинений.
- У нас, итальянцев, есть недостаток: со временем все мы смиряемся...
Но только не лови меня на слове.
В партизанах его звали не Миллоски и не Милло, а Волк. Еще и теперь
друзья-рабочие при встрече говорят: "Привет, Волк". Так его прозвали за
серые глаза.