"Васко Пратолини. Постоянство разума " - читать интересную книгу авторав заводские ворота, согнувшись, чтоб не задеть за перекладину, которая
подымается, как железнодорожный шлагбаум, и так же выкрашена в белые и красные полосы. Я думал о нем, покуда не стихал вой сирены. Знал: Милло повесит свой номерок прежде, чем они умолкнут. Так начинался мой день, день моей братской дружбы с Милло, который приедет за мной в полдень, день моих приключений у реки или на холмах. Он продлится до той вечерней минуты, когда сон свалит меня. Я засну, чтоб внезапно проснуться, когда зажжется свет в комнате и посередине, словно заполняя ее целиком, появится Иванна в распахнутом халате, в длинной розовой ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами. Ее лицо распухло от слез, сухие глаза широко раскрыты. Кажется, что по щекам катятся не слезы, а пот. Она пристально глядит на меня и вздрагивает, словно от толчка. - Ты не спишь? Ты проснулся? Нет, не страх, только растерянность владела мной в эти минуты. Она страдала, и я не знал, как ей помочь. Иванна садилась на край постели, я тоже сидел в постели. - Ты веришь? Правда? Ты веришь, - говорила она мне, - отец вернется, он уже возвращается... Три года подряд хожу я на вокзал, когда возвращаются побывавшие в плену фронтовики. Может, его тоже послали в Россию, как знать? Но он уже возвращается, он вернется, - повторяла она, прижимая меня к себе с такой силой, что дыхание перехватывало. Потом она отталкивала меня и закрывала лицо руками. Ее рыдания звучали все глуше, все реже, она всхлипывала. - Никому не рассказывай, рта не смей раскрыть! У всех у них тайны, и нужно молчать, чтоб их не выдать: синьора Каппуджи со своим гаданьем, Милло и наша беседа у мороженщика. Как мог я - Все хотят нам зла, мы живем среди гиен. - Я мог лишь броситься ей на шею, мог лишь плакать вместе с ней, сам не зная отчего, может, оттого, что она так страдала и ее била дрожь. - Мы с тобой одни, Брунино, и я близка к отчаянию. - Она то успокаивалась, утирала слезы, вытирала лицо и мне, то закуривала и снова мрачнела, замыкаясь в себе, то постепенно оживала. - Не знаю, как дальше быть, как защищаться! Мне некому довериться... А что, если я ошибаюсь, Бруно, если я не права? Я снова засыпал, чтобы проснуться, когда она будет совсем готова и станет командовать мной одним взглядом: "Быстрее поворачивайся - застегнись, умойся, поди причешись, дядя Милло вот-вот подъедет". - О, в те недели я работала во второй смене, - говорит она теперь. - Нелегко было возвращаться среди ночи. У нас и республика и прочие прелести, а город все еще полон грабителей, негров, проституток. - Ты о неграх говоришь, как расистка. - А разве они не другой расы? - Нет, просто другого цвета. - Разве это не одно и то же? Другой цвет кожи, другой запах. Во всем прочем они такие же, как мы, согласна: у них пара глаз, пара ног и нос посреди лица. Ее почти всегда подвозил до самого дома владелец бара. Прежде чем уехать, он ждал, когда она включит свет в комнате. - Он всегда был очень любезен. Ты должен помнить синьора Лучани. Иногда по утрам, когда она выходила в первую смену, он заезжал за ней |
|
|