"Анна Правдик. Два дня " - читать интересную книгу автора

только скрытые одеждой шрамы, привычка проглатывать пищу не жуя,
затравленный взгляд и неприязнь к прикосновениям. Но, по крайней мере, он
стал говорить, и что самое главное, вспоминать.
Фальку трудно было представить, что Вив когда-то был беззаботным
смеющимся мальчишкой. "Вот для чего нужна война, подумал доктор, чтобы
делать несчастными детей. Чтобы появляться в их дни рождения и бомбить их
города. Чтобы никогда больше у них не было счастливых дней". Фальк не знал,
исчезнет ли его ненависть к тем, кто развязал эту войну. Все как всегда,
кто-то один решил править всеми, устроил бойню, вверг человечество в
междоусобицу, и все только лишь для того, чтобы этот паренек в свой день
рождения не улыбался.
- Мы тогда думали, что это инопланетяне, - сказал вдруг Вив.
- Во вселенной нет существ более жестоких, чем люди, - ответил Фальк. -
Так вы видели своих друзей?
- Бри и Эзру? В некотором роде... Уже потом, в лагере.
- Что значит "в некотором роде"?
- Они были уже не совсем моими друзьями.
- Что произошло?
- Они изуродовали наши мечты.
- Как это?
Вив поежился и затушил недокуренную сигарету, его пальцы дрожали.
- Ну... Просто Бри больше не смеялся, а Эзра не стал героем... Я
сначала увидел Бри, но он меня не узнал, он стоял и смотрел в одну точку, а
нельзя было стоять, иначе расстреливают, я стал присматривать за ним. Но он
все равно ничего делать не мог. И меня не узнавал... Потом его увели, я
больше его не видел.
- А Эзра?
- А Эзра не стал героем... Это он увел Бри.
- Он предал вас? Перешел на их сторону?
- Не то чтобы... Я думаю, он сначала надеялся сбежать, или нам помочь
как-то, но... - Вив потер лоб. - Он сначала увел одного, потом еще увел,
потом Бри... Но ко мне он хорошо относился. Лучше, чем к другим. Я, когда
нас освобождали, я его нашел и сказал, чтобы он притворился лагерником, а я
его не выдам.
- Он согласился?
- Нет... Он стал плакать, он сказал, что не стал героем, и никого не
спас. Он сказал, что улетит с отступлением. Я ушел, я не знаю, что с ним.
Наверное, он улетел.
Фальк не стал говорить Виву, что две недели назад Эзра был казнен за
убийство полутора тысяч узников лагеря "Фульвия". Он добровольно сдался и
написал признание. На суде он требовал собственной казни. Редкий случай,
когда суд был полностью согласен с обвиняемым. Не сказал Фальк и о том, что
родители Вива погибли в соседнем "Тенси", всего лишь за несколько дней до
освобождения Салины.
- Лерой не выращивает цветы, Агата не стала красивой, чтобы больше
никто не называл ее рыжей коровой, - продолжил Вив, раскуривая еще одну
сигарету.
- А что же ваша мечта?
- А я хотел строить красивые дома, - Вив помолчал. - И в лагере я делал
бомбы, которые потом сбрасывали на красивые дома.