"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

послышался четкий, возмущенный голос ее сменщицы:
- Ты что там думаешь - я всю ночь буду дежурить?
- А я что, по воздуху полечу? Ты, Марина, с ума сходишь.
- Это ты с ума сходишь. Иди пешком! Что там с двенадцатой стряслось?
Стоит на перегоне? У меня две машины в лесу под погрузкой. Куда я их пущу?
Иди. Я из-за тебя пробку не намерена устраивать. Договор ты тоже
подписывала - пятьдесят рейсов за смену...
- Ладно, не агитируй, - заносчиво ответила Женя, - я сама знаю, что
надо делать. Я говорю: не меньше тебя знаю. Иду, сказала, иду.
Грохнув трубкой, она возмущенно фыркнула. Затянув потуже платок и
застегнув черный аккуратный кожушок, Женя вышла из будки.
Редкие мелкие снежинки так медленно падают, что кажутся вмерзшими в
морозный воздух. Тридцатка стояла на лежневке. Кабинка, прицеп и даже капот
густо обросли сверкающими кристалликами инея.
Из открытого бункера валили желто-зеленый дым и копоть прямо в Мишкино
лицо. Он стоял на площадке и, отворачиваясь от ядовитого дыма, опускал в
бункер длинный металлический прут - шуровку.
Женя подумала, что сейчас Мишка, черный, со сверкающим оскалом похож на
какого-то злого духа тайги, возникающего из желто-зеленого дыма.
Да, нелегкая работа у этих шоферов, недаром они все такие отчаянные.
Заметив Женю, Мишка со звоном выхватил шуровку и захлопнул бункер. Он
что-то крикнул, но что, она не разобрала. Помахав ему рукой, она пошла прямо
в жуткую темноту просеки. Дорога смутно белела во мраке, по временам
озаряемом зеленоватыми вспышками отдаленного северного сияния.
И Жене казалось, что, наверное, вот так же зеленовато Должны светиться
глаза росомах.
Она шла, стараясь не скрипеть валенками по снегу и осторожно поглядывая
по сторонам. Она боялась росомахи. Ведь знала, что все это выдумка шоферов,
нет тут росомах, но сейчас ей казалось, что, может быть, какая-нибудь бродит
рядом.
Ну, конечно, двенадцатая стояла на перегоне. С заглохшим мотором.
Очередная авария. Орлов на это мастер.
Сразу он накинулся на нее. Надо на ком-то сорвать досаду. Не себя же
ругать. Он сбросил полушубок, закрыл им радиатор, чтоб не заморозить,
сдвинул шапку на затылок. Мокрые волосы прилипли к грязному потному лбу.
Было очевидно, что машину ему не завести. И как бы в оправдание Гриша
ворчал, что эти газогенераторы - настоящие самовары, им в субботу сто лет
будет, не выдерживают мороза.
- У других выдерживают, - язвительно заметила Женя.
Круглое, совсем детское лицо шофера загорелось гневом.
- Если хочешь знать, это не твое дело.
Потом он закурил, достав из бункера огонька, и сразу успокоился.
- Иди в свою пятую. От тебя помощи, как от козла молока. Позвони -
пускай тридцатка без прицепа едет на выручку.
- Ф-фу, - возмутилась Женя, - он еще и командует, аварийщик несчастный!
- Иди, иди, говорю, - повторил Гриша, стараясь говорить басом, что в
его неполных пятнадцать лет не совсем удавалось. - Катись, а то!..
- Ну что - "а то"?
- Птичкой взовьешься.
Женя презрительно и, насколько умела, свысока посмотрела на шофера.