"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 2" - читать интересную книгу автора

совершенно ясно и которые приняли первый проект, предусматривающий шесть
машин. Потом эти же крупные специалисты неизвестно почему решили строить
фабрику на три машины. Когда уже было готово здание фабрики и приступили к
монтажу, вдруг по телефону получили сообщение о том, что надо строить здание
на четыре машины. Это распоряжение повторялось телеграфно и в специальном
письме. И так же с помощью всех видов связи руководители строительства
довели до сведения главка, что фабрика на три машины уже монтируется, что
нового проекта на четыре машины нет, и предлагали пристроить к зданию
фабрики еще одну секцию. Когда в главке все это поняли и согласились, был
уже конец августа и над тайгой крутились первые вихри снега.
Безоговорочно веря в силу приказа, Виталий Осипович требовал от своих
подчиненных, чтобы и они выполняли его приказания, нисколько не задумываясь
над тем, верят ли они так, как верит он сам.
Он собрал всех самых сильных и выносливых рабочих, чтобы вручную
выкопать котлован. Маломощные экскаваторы не могли справиться с мерзлым
грунтом. Они вообще не годились для здешних мест. Две недели землекопы
отогревали землю огнем костров, долбили ее кайлами, били кувалдами по
клиньям так, что сыпались искры, обкладывая при этом начальство всякими
словами. И Виталий Осипович в душе считал, что обкладывают справедливо.
Он прошел мимо нового здания заводоуправления, где пока помещался штаб
строительства, и направился к тому месту, где рыли котлован.
В сером мраке дымились оранжевые костры. Огненные искры взлетали к
черному небу навстречу редким ленивым снежинкам и, отгорев, падали вниз.
Снег, истоптанный, перемешанный с мусором и рыжей глинистой землей,
выброшенной из котлованов, покрывал всю строительную площадку.
Горький дым костров заставил Виталия Осиповича пригнуться к земле. Он
заглянул в глубокую траншею. Там, стоя на досках, работали люди. Глинистая
земля чавкала под ногами, налипала на лопаты и оплывала по стенкам
котлована.
- Где Вараксин? - спросил Виталий Осипович.
- Здесь я, - откуда-то снизу отозвался тенорок бригадира.
- Опять без ограждения работаете! Завалит людей, под суд пойдешь.
- А чего ограждать? - раздался снизу из котлована глухой голос. - Воду
доской не загородишь.
Из котлована показалось румяное от работы и возбуждения лицо молодой
женщины в клетчатом платке, туго обтягивающем голову. Женщина быстро
заговорила:
- Вы, товарищ Корнев, нас не подгоняйте, мы сами знаем, что скорей
надо, и мы скорее хотим. Видите, здесь какой уют. Живая простуда. Вы
запишите в свою книжечку: сегодня обратно обувку мокрую выдали.
Корнев перебил ее речь:
- Кто сушильщик? Викторова?
Он вынул из грудного кармана гимнастерки блокнот и записал два слова
"сушильщица Викторова". Все уже знали, что ни одна запись в этом блокноте не
пропадает и если что записано у Корнева, считай - сделано.
Бригадир выбрался из траншеи. Он был в старой телогрейке и разбитых
сапогах, тоже, как и у всех кругом, испачканных рыжей глиной. От него пахло
свежей землей и дымом. Он щурил свои хитрущие глаза, и все его скуластое
лицо с чисто выбритыми щеками и маленьким аккуратным ртом казалось хитрым.
Он, постукивая по снегу деревянной рейкой-метровкой, сказал осуждающе: