"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 2" - читать интересную книгу автора

- Лодыри боятся, - заносчиво возразил Чикин, - он им спуску не дает. И
правильно. Он и себе не дает спуску.
- Я его тоже боюсь, - созналась жена.
Чикин недоверчиво посмотрел на нее. Дело в том, что она была женщина
властная и даже деспотичная. Ей беспрекословно подчинялись все - и сам Чикин
и две их дочери.
Она была небольшого роста. Приземистая, плотная. Ее тяжелую походку
знали все, тяжелую руку тоже знали и старались не попадать под нее.
- А он тебя уважает, - сообщил Чикин и опять четко сформулировал, за
что Корнев уважает ее: - За настойчивость, за твердый характер, за то, что
всех держишь под контролем, и за то, что с тебя легко спрашивать.
- Как это легко? - спросила жена.
- Я его понимаю так: трудно спрашивать с бездельника, с человека
безвольного, потому что никогда нет уверенности в том, что он...
Но тут он увидел Корнева, беседующего с плотниками, и, зная, о чем
может идти разговор, торопливо сказал жене:
- Ну, ты иди. Я не скоро.
Как и все малорослые люди, он старался держаться прямо и двигаться не
спеша, что не всегда ему удавалось. Живость характера мешала ему сохранять
достоинство походки. И сейчас, подлетев к Виталию Осиповичу, он спросил:
- Ну, что тут у вас?
И, не дожидаясь ответа, скомандовал:
- После говорить будем. А сейчас давай, Гизатуллин, давай.
Раздосадованный тем, что лучшая бригада вдруг так осрамилась и что это
уже невозможно скрыть, как в прошлом году, Гизатуллин покраснел и, надувая
жилы на шее, закричал:
- Кончай перекур. Сегодня работаем, пока весь участок не сделаем. Ночью
будем работать. Кто уйдет - долой из бригады: молись свой бог, кусай свечку!
И, обернувшись к Чикину, сказал, сдерживая ярость:
- Я прошу, не говори давай-давай! Никогда не говори. Я знаю - ты
думаешь: "Все беспартийный, один я партийный. У всех свой интерес". Не
думай. Мне длинный рубль не надо. Будешь говорить давай-давай - кончай
разговор. Я тебе давай-давай не говорю.
Чикин усмехнулся:
- Я знаю, что ты скажешь.
- Конечно, знаешь - ты начальник. Давай-давай не надо очередь за
хлебом, баню давай-давай. Сапоги, смотри, у меня какие! Почему не везут
новые! Ты иди снабженцам говори давай-давай, а нам ты не говори. - И,
обернувшись к бригаде, он бешеным голосом закричал: - Ну, чего стоим? Приказ
слыхали!
Застучали топоры, сверкая на солнце.
Чикин, обходя ямы, наполненные бурой таежной водой, говорил:
- Нездоровое настроение в этой бригаде. Сколько я с ними ни говорю, все
без толку. Беседуешь с ними о вреде религии - молчат. Вот на днях лекцию им
читал о строительстве. Вопросы задают не по существу... про сапоги все, да
про хлеб. Вообще насчет снабжения. Гизатуллин, как бригадир, должен бы
разъяснить, а он первый голос подымает...
- И правильно делает. Мы с тобой насчет плана стараемся, а план без
хлеба не выполнишь.
- А ты, знаешь, не смейся, - запальчиво перебил Чикин. - Это до