"Лев Правдин. Океан Бурь. Книга первая" - читать интересную книгу автора

флажком-флюгером. Флажок был установлен так, что, поворачиваясь под напором
ветра, он повертывал и весь корабль. Он всегда стремился навстречу самым
пронзительным ветрам и самым свирепым бурям.
И каждый раз перед непогодой на носу появлялась фигура капитана в
желтом плаще и синей фуражке. Он видел надвигающуюся бурю. Он предупреждал
людей и призывал их держаться стойко, что бы ни случилось. Его рука
указывала путь кораблю.
- Вперед, товарищи! Только вперед! Бури нам не страшны! Крепкий ветер
веселит сердца отважных!
И не было случая, чтобы капитан проспал: в трудную минуту он всегда на
своем посту. Вот такой барометр сделал Владимир Васильевич Вечканов.
Не отстали от отца и сыновья. Они украсили дом удивительной резьбой, на
которую приезжали смотреть даже из других городов. Фотографы снимали дом,
художники приходили рисовать его. Все соседи очень гордились, что именно на
их улице стоит такой необыкновенный дом, какого больше нет нигде, и
говорили, что в таком доме жить просто грешно, его надо только показывать,
как произведение искусства. И все называли деда Великим Мастером.
А он любил работать в башне, где под самым шатром устроена небольшая
горенка, освещенная со всех сторон большими, почти во всю стенку окнами.
Дымоходы от печей так были расположены, что в горенке бывало тепло в самые
лютые морозы.

ЛЮБИМАЯ СЕСТРА ВАЛЯ

Когда началась война, Вале не было еще тринадцати лет. Малолетство
угнетало ее. Оно казалось ей болезнью, которая закрывает вход в большой мир
со всеми его горькими и радостными событиями.
Все так и думают: ребенок, да к тому же девчонка. Ну, это последнее
препятствие не такое уж страшное. Девочки из старших классов прекрасно
устроились в госпиталях, это уже первый шаг к фронту. А две знакомые девочки
даже в военную школу попали. Будут зенитчицами.
- Не дури, Валентин, - сказала мать.
Они сидели на галерейке. Цветные стекла делили солнечный мир на
красные, зеленые, оранжевые куски. И внутри галереи тоже все было
разноцветное и казалось неопределенным и почему-то тревожным.
Валя думала, что так и есть на самом деле: неопределенно и тревожно.
Только что проводили на фронт ее братьев. Всех троих сразу. Внизу,
тяжело ступая, бродил отец. Впервые он ходил вот так, просто ходил, ничего
не делая.
Потом пошли нечастые письма с фронта. Служили братья саперами.
Плотничьим своим славным ремеслом прокладывали путь нашим частям. Погибли
они в одну минуту - все трое - от одной бомбы.
И сразу наступила в доме тишина. Будто не в прошлом году, а вот только
сейчас, в эту минуту, ушли отсюда братья-погодки. Только сейчас перестали
звучать их голоса в стенах отчего дома. До сих пор они жили здесь. О них
вспоминали, мечтали о встрече с ними. У них было будущее. Живые среди живых.
Их вещи были вещами живых. Каждую минуту они могли понадобиться хозяевам.
Вскоре после этого умерла мать.
Отец приходил поздно. Он никогда не оставался ночевать на заводе, как
делали многие. Хоть под утро, хоть на час, да придет.