"Лев Правдин. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

спутников вокруг Земли.
- На кого ты похож, - спрашивала Мария Ивановна, стоя у зеркала, - на
кого? Из тебя получился босяк. Для чего я отдала тебе все мои лучшие годы? Я
несла тебя как тяжелый крест и думала - получится человек, которым бы
гордилась эпоха.
Игорь терпеливо выслушивал все, что говорит мать, хмуро разглядывая
голубые ленточки сорочки на ее полной спине. Он, еще когда был в гараже, уже
знал, что сегодня мать напомнит ему и свою растоптанную молодость, и тяжелый
крест, и высокие мечты, которые он, неблагодарный сын, разбил, не сделавшись
гордостью эпохи.
Слушая музыку, она всегда ругала сына, потому что хотела сделать из
него великого музыканта и ничего не жалела для этого, а он противился.
В девушках она была мечтательной и имела такой вид, будто бы ее только
что разбудили, вернув из мира грез в реальный мир, и она слегка ошалела от
этого внезапного перехода. Вместе с тем у нее была высокая грудь, плавная,
вальяжная походка и большие блестящие полуприкрытые влажными веками глаза.
Именно эти достоинства были замечены и оценены директором ресторана, и он
справедливо решил, что она может украсить собой буфетную стойку.
Директор не ошибся. Она была очень хороша под сенью картонных пальм в
своей форменной, голубой, как облако, воздушной блузе и в белой кружевной
наколке. Посетители перестали заказывать официанткам папиросы, предпочитая
самим покупать их у красавицы буфетчицы. Отпуская пачку "Казбека", она
улыбалась так загадочно и так взглядывала на покупателя своими томными
глазами, что тот долго еще, сидя за своим столиком, мечтательно напевал
"Средь шумного бала" или "Выходила на берег Катюша".
Кончилось это дело тем, что директор развелся с женой и переехал к
Марии Ивановне. Она родила сына, проводила мужа на войну и сама стала
директором кафе.
Муж погиб под Киевом, она оплакала его и решила, что жизнь не удалась.
Она пополнела, утеряла девичью свежесть, сохранив возвышенность мыслей и
даже склонность к мечтательности, что, однако, не мешало ей считаться
отличным работникам и требовательным администратором. И после войны ее
назначили директором самого лучшего в городе кафе, но все же в душе она
считала занятие свое прозаическим. Знакомясь, она называла себя Платановой,
потому что фамилия Платонова ей тоже казалась прозаической. Она тосковала
среди будничных дел и готовила своего сына к артистической жизни. Но он не
оправдал ее надежд. Ни музыканта, ни поэта из него не получилось. И теперь
всякий раз, когда жена инженера садилась за рояль, Мария Ивановна вспоминала
эту горькую обиду, эту насмешку судьбы.
- Посмотри на свои руки - это же лапы животного, от тебя воняет
бензином, - говорила она страстным рыдающим голосом и пудрила в это время у
себя под мышками. - Олег - сын рабочего, в опере поет. А ты только и знаешь,
что под машину лазить. Ну что ты там нашел под машиной? Вот подожди,
познакомлю тебя с сыном нашей экономички Ореховой. Он давно бы мог быть
мировьБм музыкантом, если бы захотел. Витольд! Ах, какой он! У него
несчастная любовь. А у тебя что?
Этот Витольд Орехов уже второй год ставится Игорю в пример, как образец
человеческих добродетелей и сыновней благодарности. Было известно, что
Витольд (на самом деле зовут его просто Витькой) играет на рояле как бог,
танцует, катается на коньках, целует ручки у дам, одевается, пишет стихи - и