"Лев Правдин. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

Игорю руку в розовой сетчатой перчатке и сказала страдающим голосом:
- Господи, как они растут...
Словно оттого, что он вырос, ее жизнь на земле Сделалась еще более
невыносимой.
Тощее тело Марианны Игнатьевны было затянуто в платье того
неопределенного сине-зеленого мутного цвета, который модницы называют
"морской волной" или "жандармом", хотя ни того, ни другого они не видели.
Пока Игорь соображал, для чего носят такие перчатки, Витольд целовал
ручку Марии Ивановне. Он был так же высок, тощ и носат, как и его мать. И он
так же, как его мать, изображал из себя неземное создание. Но если она
покорно сносила свое пребывание на грубой земле, то он смотрел на нее
недоверчиво и презрительно, при этом длинные ноздри его носа трепетали.
Поцеловав ручку хозяйке, он ни с того ни с сего сказал в нос:
- Очень миленько...
Игорю показалось, что он говорит не губами, как все, а своими длинными
ноздрями.
Прежде чем выпить водку, он ее нюхал с отвращением, как касторку, а
когда Мария Ивановна предложила ему ветчины с зеленым горошком, он
усмехнулся с таким дьявольским видом, словно хотел сказать: "Знаем мы эту
ветчину". Однако пил и ел жадно.
Его мамаша глядела на него влюбленными глазами и, часто поднося руку к
виску, словно желая заглушить непрестанную боль, слабым голосом жаловалась:
- В этом ужасном городе настоящей музыки никто не понимает. Никто.
Витольд вынужден бросить музыку.
- Музыка будущего - это хаос, - снисходительно пояснил Витольд,
обращаясь к Игорю. - Понимаешь, взрыв - и все к черту. Миленько! Ты заходи
ко мне, я покажу тебе кое-что. Журнальчики у меня есть. Блеск. Заграница.
Игорь выпил одну рюмку водки. С непривычки у него закружилась голова,
неприятно ослабли все мускулы и вообще было такое ощущение, словно он вдруг
заболел гриппом.
Слушая рассуждения Витольда, Игорь припомнил восхищенные отзывы матери:
"Играет как бог" - и подумал: "Дать бы этому богу по его длинным ноздрям",
но сдержался и, чтобы завязать разговор, спросил:
- Ты где работаешь?
- Миленько! - усмехнулся Витольд и посмот-рел на Игоря так, словно
услыхал что-то очень остроумное и не совсем приличное. - А ты?
Обе женщины сочувственно рассмеялись, явно любуясь своими сыновьями.
Игорю сделалось не по себе. Этот идиот, это маменькино божество в гороховом
пиджаке, очевидно, считает его своим единомышленником. А собственно говоря,
чем он лучше? Такая же дурацкая одежда, такая же лохматая голова, грязная
помятая сорочка, да и в искусстве он, скорей всего, разбирается не лучше,
чем этот "бог".
Прижимая платок к губам, чтобы сдержать икоту, вызванную обильным
угощением и смехом, неземное создание сообщило:
- Ах, Витольд, он такой остроумный. Вы неслыхали анекдот о спутнике и
семилетке? Ну как же... Витольд, расскажи.
Обращаясь к Игорю, Витольд назидательно заметил:
- Вот что, юноша, я лично приветствую семилетку, но без меня... Без
меня. Верно? Теперь слушай анекдот. Он не совсем приличный, но тут невинных
нет...