"Лев Правдин. Ответственность" - читать интересную книгу автора

качества самолета или от умения и отваги летчика. Мысль о смерти никогда еще
не посещала ее. Может быть, оттого, что насмотрелась на чужие смерти?
Наконец самолет оторвался от земли, сразу успокоился и загудел ровно и
удовлетворенно. Нет, все-таки Ожгибесову, как и всегда, можно доверять.
- Этот летчик, Саша, просто милый мальчик, - немного напрягая голос,
проговорила Таисия Никитична.
Девушка недоверчиво взглянула на нее:
- Мальчик? Не сказала бы.
- Он моложе меня.
- Это ничего не значит. Видела, как вы целовались.
Девушка перестала сердиться, даже подмигнула.
- Нет. Это я его поцеловала, - внесла ясность Таисия Никитична. - Он
хороший парень и давно влюблен в меня. Еще до войны. А у меня муж и сын.
- Ничего это все сейчас не значит, - с отчаянным оживлением повторила
девушка. - И никому не надо... Сдерживать свои порывы - зачем? Никому не
надо, и никто не осудит.
Она так настаивала на своем, что пришлось рассказать всю небогатую
событиями историю Сашиной любви. На высоте две тысячи метров и при скорости
триста километров в час этот рассказ не мог занять много времени.
- Мы с ним не встречались больше с самого начала войны... Это что?
Линия фронта?
Девушка ответила!
- Тут везде фронт.
По тому, как она держалась и как говорила, и по ладно пригнанной одежде
было видно, что воюет она не в первый день и обо всем у нее есть свое
прочное мнение. Рассказ Таисии Никитичны не очень-то ее взволновал и ничего
ей не объяснил.
- Нам все должно проститься, если живы вернемся. Все, что сам себе
простишь, то и все должны простить.
- А если не останемся живы?
- Тогда скажут: погибли как герои. А у героев какие же грехи? У героев
только подвиги...
Она помолчала, вспомнив что-то нелегкое, и медленно договорила:
- И мы простим все тем, которые в тылу. Я в Ленинграде три дня жила,
аппаратуру получала. Насмотрелась всего. Вот фашистам проклятым ничего не
простим. Я злобы набралась на всю жизнь. Ни одному фашисту не должно быть
прощения.
Она не считала себя очень уж молодой: на третьем курсе филфака училась.
Зовут Валя, Валентина Косых. Коренная уральская фамилия. На фронте с сорок
второго. Радистка. Переводчица.
- Вы говорите по-немецки?
- Учила в институте. Немцы меня сразу понимают, а я их. У нас тут
разговоры простые и короткие...
- Я тоже учила немецкий, да все, наверное, перезабыла. Вот с вами и
попрактикуюсь.
Оказалось, что Валя специальностью своей недовольна. Мечтала стать
снайпером, в тайге выросла, стрелять умеет, и неплохо, но подвело зрение.
Предложили в медсестры или в связь. Согласилась. А что делать? Конечно, от
радиосвязи иногда вся жизнь отряда зависит, но лично ей не го нужно. Не для
того стремилась на фронт. И Бакшин это понимает, идет навстречу. Тем более,