"Алф Прёйсен. Шляпа Петера Ульсона (сказка)" - читать интересную книгу автора

кого-нибудь на лестницах. Поведи меня к открытому окну на Луру. Мне нужен
свежий воздух.
- Тогда пойдем в западный зал, окна которого выходят на устье реки. Я
возьму с собой малыша, повезу его в плетеной колясочке.
(У Розы был уже маленький мальчик, которого назвали в честь короля Эрика.)
Они медленно брели но замку. Лучи солнца освещали могучие серые стены и
почти девяностолетнего старца, который в последний раз брел по дорогому его
сердцу замку. Выглянув в маленькое оконце, он увидел у подножия башни залив,
мерцающий и спокойный. Воспетая столь многими Аура катила свои сверкающие воды
в залив, а вдалеке виднелись сотни белых парусов, которые колыхали вечерние
летние ветры.
Глазами, полными слез, смотрел на все это великолепие старый привратник.
- Ax, - вздохнул он, - скоро этот прекрасный старый замок рассыплется в
прах. Древнейший замок Финляндии превратится вскоре в груду камней, и галки
напрасно будут искать стену, где бы они могли построить свои гнезда. Если бы я
мог спасти старый замок от разрушения, я охотно отдал бы за него свою жизнь.
- Ну, не очень-то дорого он бы тогда и стоил, - сказал хорошо знакомый
привратнику голос, и старый домовой, в шапке, вывернутой мехом наружу, вылез
из трещины в стене.
- Это вы? - удивленно спросил привратник.
- А кто же еще! - засмеялся старый домовой. - Только я переселился из
Полой башни в другую крысиную нору. Не мог выдержать несмолкаемую болтовню
старушки Сары. Такая сплетница даже домового заставит обратиться в бегство.
Ух, я теперь туг на ухо, я старею, и в мире нынче все измельчало, все вздор и
чепуха.
- Это правда, - вздохнул привратник. - Мир становится все хуже и хуже. Но
как же это вы позволяете замку прийти в упадок?
- Позволяю? - проворчал домовой. - На это есть причины, я был в дурном
расположении духа. Но я не в силах забыть мой старый замок. Я должен, верно,
выдержать еще несколько сотен лет, до тех пор, пока борода старца, сидящего
внизу, не обовьется вокруг каменного стола. Ты что-то такое говорил, будто
готов отдать свою жизнь за старый замок?
- Я бы охотно это сделал, если вы и впредь сохраните его могущество.
- А на что мне твоя жизнь, старая ты рухлядь, - расхохотался домовой. -
Твоя жизнь исчисляется теперь часами. Отдай мне лучше малыша в плетеной
колясочке. Он может прожить свои семьдесят - восемьдесят лет и стать мне
добрым слугой.
Услышав эти слова, малютка Роза побледнела и склонилась над ребенком,
словно пытаясь защитить его.
- Мою жизнь можешь взять тысячу раз, - сказала она, - но не смей касаться
маленького Эрика.
- Вы, люди, удивительное племя, - пробормотал домовой, нахмурив кустистые
брови, - не понимаю я вас! Что такое человеческая жизнь? Где был этот ребенок
вчера и где будет этот старик завтра? Нет уж, нам, домовым, куда лучше. Не
желаю я с вами меняться.
Роза взглянула на него.
- Домовой, - сказала она, - знай же: если бы тебе была тысяча лет и
проживи ты еще тысячу, мы все равно проживем дольше, чем ты.
Такие дерзкие слова привели обидчивого домового в ярость.
- Ну берегись же, ты, муравьиха! - воскликнул он и ударил своей рукой о